Подлунное Княжество
Шрифт:
— Уж не промахнусь при случае, — пообещал Ратибор.
— Не перебивай. Оружие не принесёт ущерб старому чернокнижнику. Одолеть его можно в рукопашной схватке.
Ратибор ухмыльнулся.
— Не обольщайся его тщедушностью, юноша, — поджал губы Всевед. — В старческом теле укрыта великая сила. К тому же Мериддин хороший воин. Потому не ожидай лёгкой победы. Во время отсутствия чернокнижника чародеи, о коих ты так дерзко отзывался, попытаются отыскать и Святилище, и Крепость Миров. Это поможет нам успешно противостоять чернокнижнику, когда произойдёт
— Учитель… , — начал было Ратибор.
— Стоп! — чародей прислушался. — Так и есть: Яга обнаружила проклятого авантюриста и готовит силы для отпора. Если я не выступлю миротворцем произойдёт непоправимое. Торопись, юноша! Здесь скоро станет чересчур жарко. Не забудь разобраться в рунах! В них ключ…
Ратибор очнулся в тени куста. Неподалёку стояла Света. Живая и здоровая. В руках девушки была корзина. Всадник потянулся, зевнул и вспомнил всё происшедшее. Чёрт возьми! Они оказались промеж троих, весьма агрессивно настроенных чародеев. Всевед, конечно, старик слишком уж осторожный — во всём ему гибель драгоценных Миров мерещится, но может всё-таки стоит унести ноги. И так старика обидел — уж не стоит ещё оставаться и становиться свидетелем того, как он примиряет поскандаливших колдунов. Зрелище, наверное, не особо приятное.
— Со мной… — заговорила Света.
— Уходим, — Ратибор уже был на ногах и бежал к Каурой, увлекая за собой девушку.
— А что собственно…
— Шлея под хвост попала, и сон плохой приснился. По дороге расскажу, — добавил он, увидев обиду в глазах спутницы.
— Я его перед престарелой феминисткой защищаю, а он меня как мешок с отрубями таскает! — возмущалась девушка, сидя перед Ратибором на спине Каурой. — Не стыдно, коварный соблазнитель?
— Не понял? — при последних словах, Ратибор перестал оглядываться. — Кто соблазнитель?
— Ага! Проняло?! Тебя Яга, которая ещё и Дана, и Апия, так обозвала.
— Колдунья ничего тебе плохого не сделала?
— Откуда ты знаешь, что она колдунья?
— Наслышан… Не к одной тебе гости приходили.
— Ты же спал всё время, — удивилась девушка. — Я за тобой приглядывала.
— С одной стороны спал, с другой со Всеведом повздорить успел. Он, кстати, твою Ягу с Мериддином разнимать отправился.
— Ого! За тобой и спящим глаз да глаз нужен! Не завидую я Мериддину — старуха на мужиков зуб имеет, он у неё единственный и остался. Да и твоему приятелю достанется на орехи.
— Не думаю. Всевед и гром потише греметь упросит, и дождь не слишком мокро идти. Меня чуть в стовековое отшельничество не уволок.
— Я тебе покажу — отшельничество! Я тебя сто веков ждать не собираюсь.
— Так из-за того он на меня рассердился! Сказал, что я великое дело на суетные страсти размениваю, — вздохнул всадник.
— Вот и пусть ему бабушка Яга по мозгам настучит за такие
— Нет, седой как лунь… Ты чего смеёшься?
— Извини, всё забываю, что ты наш язык плохо знаешь.
— А чего тут знать — голубой и есть голубой, как небо, например.
— В нашем Мире небо на тебя очень бы сильно обиделось.
— Ладно, пусть с мудрёными словами книжники разбираются, — отмахнулся Ратибор. — Я теперь зато знаю, как в вашем Мире выругаться, чтобы и небу стыдно сделалось. Тебя старуха не обижала?
— Ты что! — улыбнулась девушка. — Яга и мухи не обидит, если та, конечно, не мужчина. Ваше племя добрая бабушка и без соли съесть готова.
— С чего бы это?
— Какая-то древняя исто…
В эту секунду земля задрожала. Безумный порыв ветра стеганул по лицам влюблённых, уносясь дальше в степь и вырывая невидимыми крыльями высохшую траву. Воздух сделался плотным, хоть режь ножом. Огненные зигзаги разодрали быстро темнеющее небо.
— Подрались… , — прошептал Ратибор побледневшими губами.
Света хотела что-то сказать, но замерла с открытым ртом, оглушённая раскатами грома, в коих различались человеческие голоса.
— Как ты посмел проникнуть сюда?! — гневный женский голос переходил на визг. — На этот раз я проучу тебя, проклятый самозванец! Твой прах не соберут до скончания веков, тщеславный пакостник!
— Не слишком ли много бранных слов для древней богини?! — услыхав ответ, Ратибор прикусил губу, этот голос был ему слишком хорошо знаком. — Ха-ха! Вопли достойные дряхлой ведьмы и повитухи! Забыла, как я выкинул тебя с Оловянных Островов, старая сводня?!
— Тебя не спасёт заступничество синклита, воплощение насилия!
— Меня спасут Миры, над которыми вы так дрожите! Нанеси удар! Проверь прочность Вселенной!
— Меня не интересует судьба вашей Вселенной, похотливый самец! Я уничтожу тебя!
— Образумьтесь, посвящённые! — вмешался третий голос. — Сии речи достойны, упившихся смертных, но не мастеров искусства!
— Ого! — рассмеялся Мериддин. — И вечный созерцатель здесь! Будет повод тебе с дружками, чтобы почесать языками! Клянусь Хаосом, отлично сказано! Гляди же, долгобородый бездельник, как старая карга превратит в прах ваше лоскутное одеяло!
— Уйди, проклятый лицемер! — завопила Яга. — Иначе, я уничтожу тебя вместе с этим выродком! Не мешай мне, лживый святоша!
— Стыдись, сестра, — Всевед пытался сохранить спокойствие, но голос его заметно подрагивал. — Тебе ли, сильнейшей из нас, обращать внимание на выходки не слишком серьёзного собрата.
— Не называй меня сестрой, лицемер!
— Всё верно, прекрасная Дана! — ядовитый смех Мериддина заполнил воздух. — Ты устраиваешь свадьбы, ошалевшим от безделья девкам, да покровительствуешь их визжащему приплоду, а старый святоша со своими болтунами штопают рассыпающиеся Миры гнилыми нитками. Что-то в вас есть родственное.