Подлунное Княжество
Шрифт:
Тусклые фонари попадались через каждый десяток шагов. Их покрытая путиной поверхность, каплющая с потолка вода, повреждения на рельсах показывали, что дорогой давно не пользуются. Ратибор немного успокоился, если и встретятся здесь люди, то, скорее всего, подобные им беглецы. С товарищами по несчастью договориться всегда проще. Как назло, вспомнились морлоки. Самое для них место. Вот уж с кем не нужно возобновлять знакомство ни при каких обстоятельствах. Всадник принялся чаще оглядываться и всматриваться в тёмные уголки. Очень не хотелось,
Дорога, а вместе с ней и туннель выгнулись дугой, делая мягкий поворот. Через несколько шагов по привыкшим к полумраку глазам всадника и его спутницы резанул яркий свет. Ослепший Ратибор в десятитысячный раз выругал себя за беспечность. Страшась одной опасности, забыл про всё остальное, вот и стоит теперь беспомощный, подобно высунувшемуся из дупла филину. Чудом будет, если не слетятся одержимые жаждой мщения вороны. Ослеплённый всадник занял угрожающую позу и поднял оружие, давая понять предполагаемым противникам, что просто так не сдастся.
— Отступай назад, — бросил он Свете. — Я прикрою.
— С чего отступать-то? — глаза девушки успели привыкнуть к перемене освещения. Она приняла вид городского сторожила, который гордо прохаживается перед группкой ошалевших от столичных чудес деревенских простаков. — Мы на станцию вышли. Только нет никого почему-то.
Известие об отсутствии кого бы то ни было, позволило Ратибору зажмуриться на некоторое время. Когда всадник открыл веки, то снова обрёл способность видеть. Ратибор огляделся. Далеко впереди темнел следующий вход, подобный тому, что остался за спиной. Дорога зазывно ныряла туда. Но то, что расположилось между этими двумя воротами в царство полумрака! Всадник застыл с открытым ртом…
Конечно, следы запустения не пощадили и огромный, отделанный мрамором зал: слой пыли на полу, грязные потёки на стенах, проплешины выпавших плит, зажжённые меньше чем вполовину ламп великолепные люстры. Но и сейчас, в своём не самом лучшем виде, зал поразил всадника величественной красотой, богатой отделкой и монументальным спокойствием. Дух захватывало от мысли, как выглядел он в те времена, когда люстры сияли во всём своём великолепии, а армия слуг сдувала невидимые пылинки с мраморных плит.
— И правда, место достойное правителя, — прошептал Ратибор.
— Обычная станция. На кольце или в центре где-нибудь, — Света и не думала разделять восхищения всадника подземными хоромами. — Лучше помоги мне, — девушка уже несколько раз безуспешно пыталась выбраться из канавы, по которой пролегла дорога.
— Я всегда думал, что женщины лучше понимают красоту, — произнёс всадник с укоризной, помогая спутнице. — Любуйся, пока есть возможность.
— Метро я, что ли, не видела? — оказавшись на выложенной мрамором площадке, девушка протянула Ратибору руку.
— Такое разве что во сне увидишь, — игнорируя помощь, всадник выбрался рядом. — И хватает духу
— Навосхищалась уже, когда в Москве работала, — фыркнула девушка. — Особенно, когда в час пик всякие извращенцы прижимаются, или бабки с грязными тележками в вагон влетают. Я вот только не пойму, что это за станция?
— Москва? — переспросил Ратибор, рассматривая картины на потолке. — Это Москва?
— На Питер вроде не похоже, а больше я нигде не была. ИМПЕРАТОРСКАЯ, — разобрала Света укреплённые на стене позеленевшие медные буквы. — Что-то я такой не припомню. Может, переименовали?
— Если это Москва, то надо выбраться из дворца и отыскать князя Серебряного, Никиту Романовича, — заявил всадник, лавируя между колонн с задранной к потолку головой.
— Сказано — не дворец, а обычная станция метро, — девушку раздражало, что память упорно не хотела привязать незнакомое название к цвету какой-либо линии. — И не найдёшь ты своего князя. Не помню, — наконец сдалась она. — Не помню я такой станции! Нужна схема.
— Найдём. Он недавно с войны вернулся, — Ратибор оторвался от созерцания мозаик. — Только выбраться отсюда.
— Ты знаешь, сколько в Москве народа?! — вспылила Света. — Где ты будешь своего князя искать? Вообще, надо отыскать дежурного. Наверное, сейчас ночь. Нет, лучше открытия дождёмся, а то за каких-нибудь террористов примут. Утром народ хлынет…
— Сомневаюсь, — всадник указал на слой пыли, где чётко отпечатались их следы. — Если только на нас поглядеть.
— Прекрати. Такого… Слушай, а почему не убираются?
— Потому же, почему и дорогу не ремонтируют. Метром ли это место зовётся, дворцом ли — одно ясно: его покинули, — Ратибор успел не только полюбоваться картинами, всадник заметил в тёмном углу остатки истлевшей одежды и человеческие кости, но предусмотрительно скрыл от спутницы факт страшной находки.
— А электричество? — возразила Света.
— Даже в Подлунном были устройства, работающие на запасах огненной жидкости.
— Ты не понимаешь… У нас… Ой, смотри, — девушка уже двигалась в конец зала, — лоток оставили.
Ратибор порадовавшись, что спутница побежала в сторону, противоположенную печальным останкам, направился следом. Он нагнал Свету возле небольшого столика. Девушка растерянно смотрела на кипу, покрытых печатными знаками, пожелтевших от времени, бумажных листов.
— Кто-то газеты бросил, — её глаза увлажнились. — Что происходит?
— Кто-то минуту назад говорил, что я ничего не понимаю, — иногда всадник становился бесчувственным чурбаном, за что в последние дни постоянно клял себя. — Извини, — тут же поправился он. — Это что-то вроде княжеских указов и листков с известиями? — Ратибор указал на листки.