Подлянка для попаданки

Парамонова Елена

Ну вот, опять истерить припёрлась. Кончилось моё счастье. На всякий случай, прижалась к Халку и присмотрела на столе, что попрочнее, в случае чего, хоть попробую прикрыться. Как на зло, вокруг одна глиняная посуда, не очень полезно, как защита, но, если что, метнуть в неё можно успеть. Ей же потребуется передышка между криками, точно помню.

А эта рыбёшка на ножках исподлобья следила за мной, но на тявк Воу среагировала, нервно повела плечами, а потом разобижено подошла к нашему столу и царственно уселась рядом с Отэ, постаравшись

при этом щегольнуть бёдрами.

Стерва!

Я может, тоже так умею, просто у меня одёжки такой нет. И вообще, я бы посмотрела на неё, как она бы задницей крутила, если бы перед этим её полы в избушке заставили драить или смурфов кормить.

О! Чего это Отэ засуетился? Ничего себе, как задёргался. Неужели и он её боится? Хотя я его очень понимаю, непросто сидеть спокойно рядом с подключенной к сети бормашиной, одно неосторожное движение — растрескаешься, и тебя можно в мешок для мусора по кусочкам складывать.

Эй, нет, не боится! Не может быть! Она тебе нравится?!

Я ошарашено уставилась на краснеющего лохмача, силой впихивая в себя мысль о его симпатии к русалице. Для этого требовалось что-то тяжеловесное, вроде кувалды, роль которой, однако, прекрасно выполнял влюблённый взор Отэ.

Вот чёрт! Мне его даже жалко стало. Она ж на него внимания даже не обращает, пялится только на моего Кижума. Килька облезлая!

Пора валить. Иначе я сейчас сама орать начну и ничуть не меньше её. Ишь уставилась. Дырку в нём протрёшь!

И на меня нечего зыркать, дура расфуфыренная.

Лучше пораньше свалить, чем с нами ждать начала неприятного представления, у неё же, вон, до сих пор глаза как у быка кровью налиты. Чёрт, неужели опять начнётся? Халкуша, спасай меня, пойдём уже домой, я даже полы могу там помыть и чего-нибудь приготовить попробовать, только пошевеливайся.

Фу!.. Встал. Была бы церковь — всем святым бы свечки поставила. А так, спасибо тебе, Боже!

Эй, а я? Так ты что только за морсом вставал что ли? Чёрт! Обознатушки.

Чего-то я уже нервничаю. О чём ты там Воу втираешь? Прощайся и побежали отсюда или одолжи мне свои силы на время, чтобы я хоть что-то могла сделать в ответ этой психованной.

Чего ты смотришь? Пришла, так ешь, нечего на меня пялиться, на мне цветы не растут. Подумаешь, человек. Не видала что ли никогда раньше? Хотя, может, и не видала.

Чёрт! Я реально нервничаю из-за неё. Да и как тут остаться спокойной, если она теперь с меня взгляда не сводит, точно бы хочет дырку прожечь. А я даже не уверена, что у неё этой способности в плюс к «перепелиховскому» голоску не имеется. Я так насторожилась, что даже не сразу услышала, как меня Халк окликает.

Что? Мыться? Какое мытьё, когда тут психопатка рядом? Тут бригаду надо вызывать, а не о купанье думать.

Я в недоумении уставилась на Халка, не веря в то, что тот на полном серьёзе сейчас мне про помывку говорит. А он был серьёзен. И Воу тоже. Повернули на меня головы

и изучают. И русалица, кстати, тоже заинтересовалась, только интерес у неё не очень добрый, небось, желает мне утопиться в процессе.

И чего делать? Мыться я, конечно, хочу, но если он о тазике и корыте сейчас, то лучше я это дома буду делать. Хотя, вдруг, в этом тереме есть настоящая ванна… Нет, это я, конечно, загнула, такое просто нереально при деревянном сортире и засолке мяса в бочках. Хе-хе… Зато о большой бадье, наверное, можно помечтать.

«Ты хочешь помыться?» — поймав мой взгляд и удерживая его, спросил форкош.

«Где?» — спросила я, начиная ещё больше нервничать под пристальным взглядом русалицы и Халка, смотрящих на меня будто два стервятника в ожидании падали.

«Во дворе баня. Ты ведь знаешь, что это?».

«Конечно», — фыркнула я.

Он мне ещё будет рассказывать, что есть что. Вы тут хоть колесо-то изобрели? Поди, только пешком и ходите, не зря ни одной кареты не видала, только лес кругом да избушки. Дощатые лыжи — главное средство передвижения. Чего вы делаете летом, боюсь спросить.

И тут я опомнилась, кажется, я опять выпихнула форкоша из сознания. Это, конечно, круто, но и очень неудобно. Хорошо, что он терпеливый, вон уставился на меня, ждёт. Ща!

«Извини…» — растягивая губы в виноватой улыбке, про себя пропела я, очень надеясь, что Воу не обидчивый. «Ты тут?».

«Теперь да. Но, пожалуйста, постарайся не отвлекаться», — миролюбиво попросил волчара.

Какой он милый, ещё бы клыки поменьше и вообще душка. Интересно, он мне себя погладить даст? Ой, ну да…

«Я попробую. Но вообще-то для человека разумного сложно совсем ни о чём не думать», — нравоучительно заметила я. Знай наших! А то начал мне тут. Что ж мне теперь, сидеть только с открытым ртом и его слушать. Ага, сейчас! Тоже мне профессор!

«Это с непривычки. Когда выучишь язык, Халк начнёт учить тебя разделять сознание, чтобы при телепатическом обмене связь не терялась, пока ты думаешь».

Ах, ты ж, интеллигент лохматый! Это ты что же, хочешь сказать, что я дура тупая, поэтому могу либо с тобой болтать, либо думать? Ну, ладно-ладно, погоди же у меня, вот научусь здесь чему-нибудь этакому, так хвост тебе мигом подпалю. Профессор клыкастый!

Ладно, что там с баней? Надо уже разобраться с этим поскорее, пока русалица во мне дырку взглядом не прожгла. С неё станется. Кто вас тут, мутантов, знает, на каких стероидах вы все сидите.

Хорошо, что Халк рядом, с ним хоть тридцать таких психичек, не страшно. Он у меня вон какой большой, сильный, конечно, ей завидно. Пялься-пялься, чёрта с два я тебе его уступлю. Найди себе кого-нибудь психа, который согласиться терпеть твои визги, а этот мой, приколдованный, зато с ним ничего не страшно. А у неё вон Отэ рядышком, низковат слегка, и волосатенький, зато вон как смотрит, аж про еду позабыл.