Подмастерье Элвин
Шрифт:
С холма донесся встревоженный женский голос, громкий зов, разлетевшийся в сгустившемся влажном воздухе:
— Артур! Артур Стюарт!
Артур сел.
— Мама, — сказал он.
— Правильно, тебя зовет тетушка Гестер, — подтвердил Элвин.
— Пора в кровать, — кивнул Артур.
— Гляди, как бы она перво-наперво не устроила тебе большую помывку, а то ты вымазался с ног до головы.
Артур встал и затрусил через луг, поднимаясь по тропинке, которая вела от домика на ручье к гостинице, где он жил. Элвин проводил его взглядом. На бегу мальчик хлопал себя по бокам
Спустя пару минут стало темно хоть глаз выколи, и на землю опустилась глубокая ночная тишь. Городские собаки и те примолкли. До появления на небе луны оставалось несколько часов. Элвин трудился не покладая рук. Он чувствовал, как растет яма и расступается под ногами почва. Но помогал ему в этом вовсе не дар краснокожего, слышащего песнь зеленого леса. Сейчас он прибег к помощи своей силы, которая давала ему возможность чувствовать сквозь землю.
Он знал, что здесь, чтобы добраться до камня, придется копать в два раза глубже. Но когда лопата ударила в твердую скалу, она не отскочила, как это случилось, когда Элвин копал колодец там, где указал Хэнк Лозоход. Камни крошились и ломались. Элвин легонько поддевал их ломиком, и они сами выпрыгивали вверх, после чего юноша легко вышвыривал их из колодца.
Вскоре он пробился сквозь камень, и земля под ногами начала расползаться. Однако Элвин не был бы Элвином, если б отложил работу до утра и с помощью кузнеца выкачал из колодца оставшуюся грязь. Это было бы слишком легко. Отбросив в сторону лопату и ломик, Элвин укрепил землю в стенах колодца, чтобы вода прибывала не так быстро, и при помощи черпака принялся разгребать превратившуюся в жидкую грязь почву. Причем ему не пришлось прибегать к веревке, чтобы вытаскивать грязь наверх, — при помощи своего дара он поднимал ее в воздух, лепил комки и укладывал рядом с ямой, словно играл в куличики.
Здесь, в этой яме, Элвин был сам себе мастером и творил чудеса. «Говоришь, я не буду ни пить, ни есть, пока не выкопаю колодец? Думаешь, заставишь меня вымаливать глоток воды? Хочешь, чтобы я умолял дать мне поспать? Не дождешься. Ты получишь свой колодец, его стены будут так крепки, что твой дом и кузница рассыплются в прах, а вода здесь будет так же чиста, как и всегда».
Хотя Элвин уже чувствовал во рту привкус победы, вместе с тем он видел, что Рассоздатель еще ближе подступил к нему — так близко он не осмеливался подойти ни разу. Он мерцал и танцевал вокруг. Даже в темноте Элвин видел его — Рассоздатель маячил прямо перед ним, его размытые очертания проявлялись в ночи намного лучше, чем днем, потому что сейчас Элвина ничего не отвлекало.
Внезапно ему сделалось страшно, детские страхи сбывались, и на некоторое время Элвин окаменел от ужаса, замер на месте, чувствуя, как вода сочится из-под ног, превращая твердую землю в грязь. Он тонул в густой, жирной грязи сотни футов глубиной, и стены колодца тоже стали оплывать, заваливая Элвина, утаскивая внутрь. Он пытался вдохнуть, вода лезла в легкие, он чувствовал, как ее холодные, влажные щупальца смыкаются вокруг его бедер, вокруг пояса; он стиснул кулаки и ощутил в пальцах все ту же грязь, подобную кошмарной пустоте, являвшейся ему в сновидениях…
Но затем он опомнился, взял себя в руки. Он действительно по пояс ушел в пропитавшуюся водой
Нет ничего проще, как крысе шею свернуть. Если это все, на что способен Рассоздатель, то его могущество вызывает презрительный хохот. Кишка тонка с Элвином справиться — как у него, так и у Миротворца Смита с Хэнком Лозоходом. Элвин снова принялся работать лопатой, вычерпал грязь, выкидал из колодца, снова начал черпать.
Он порядком углубился под землю, на добрых шесть футов ниже каменной плиты. Если б он не утрамбовывал земляные стены колодца, вода залила бы его с головой. Элвин ухватился за веревку, которую предусмотрительно закрепил у колодца, и, упираясь ногами в стену, перебирая руками, полез на волю.
Луна уже взошла, но яма получилась такой глубокой, что лунный свет достигнет дна, только когда ночное светило засияет прямо над головой. Но этого и не требовалось. Элвин покидал обратно в яму камни, которые вытащил оттуда всего час назад, и спустился следом.
Он научился обращаться с камнем еще в младенческие годы, но никогда не действовал более уверенно, чем сегодня ночью. Голыми руками он лепил камень, как мягкую глину, превращая булыжники в аккуратные квадратные камешки, которыми выкладывал стены колодца. Он клал их как можно ближе друг к другу, чтобы давление почвы и воды не выбило камни из стен. Влага легко проникнет сквозь трещинки, но песок застрянет, и колодец всегда будет давать чистую родниковую воду.
Камней, естественно, не хватило, и Элвину пришлось трижды ходить к ручью, чтобы наполнить корзину обточенной водой галькой. Хоть Элвин и прибег к своему дару, чтобы облегчить работу, время клонилось к середине ночи, и усталость брала свое. Однако он отказывался думать об отдыхе. Разве он не научился у краснокожих бежать сутки напролет, не зная, что такое усталость и боль в ногах? Мальчик, который следовал за Такумсе и без остановки бежал от Детройта до Восьмиликого Холма, — такой мальчик без труда выкопает колодец за одну ночь, и плевать на жажду, плевать на боль в спине, бедрах, плечах, локтях и коленях.
Наконец, о, наконец-то работа закончена. Луна давно миновала зенит, язык скреб небо, словно лошадиная попона, но колодец был выкопан. Упираясь руками и ногами в только что положенные каменные стены, Элвин выбрался из ямы. Очутившись снаружи, он позволил земле в щелях камней размякнуть, и вода, прирученная и подчиненная воле человека, звонко закапала на выстилающие дно булыжники.
Однако Элвин не направился домой, он даже не пошел к ручью, чтобы напиться. Нет, он утолит жажду из этого колодца, как поклялся Миротворец Смит. Элвин останется здесь и подождет, пока вода не достигнет естественного уровня, потом очистит ее, зачерпнет ведром и принесет в дом, где выпьет чашку воды прямо перед своим мастером. После этого он отведет Миротворца Смита к колодцу, который нашел Хэнк Лозоход, к тому самому, который Элвина принудили копать, а затем покажет кузнецу другой колодец, куда можно кинуть ведро и услышать радостный плеск воды, а не грохот железа о камень.