Подмена
Шрифт:
Ехать в самый центр. Минус что в метро с коляской не зайдешь. Так что я одеваю куртку, а сверху – кенгурушку с ребенком, беру в руки зонтик… Ну что ж, я готова.
Когда я выхожу из подъезда, меня едва не сдувает ветер. Игорек недовольно морщится и начинает хныкать, утыкаясь личиком мне в куртку. Хотя он плотно одет, и комбинезон у него непромокаемый, погода ребенка все равно не радует. А я быстрым шагом несусь по аллее в направлении метро.
А чтобы не думать о том как мне холодно, продумываю речь перед Марком. Скажу что я ухожу от мужа, что он мне изменяет и ведет себя ужасно… Что
Мои руки красные от ветра. Ах да, скажу что у меня денег нет, что все очень плохо… Я повторяю про себя эту речь и когда спускаюсь в метро. От теплого воздуха кожу покалывает. Игорек успокаивается, и когда я захожу в вагон, начинает дремать. Ну вот и чудненько.
Однако чем ближе я к офису, тем мне страшнее. Выйдя в центре, я снова окунаюсь в эту непогоду. Но теперь идти совсем чуть-чуть. Вот и огромное высотное здание. Как говорит интернет, именно тут, на тридцать восьмом этаже, находится офис бизнесмена Марка Бенгальского. Надеюсь он никуда не уехал.
Я захожу в фойе, охрана как ни странно довольно легко выписывает мне пропуск… И лишь потом я понимаю, что это просто пропуск в здание, а не в компанию “Север”, которой владеет Марк. Потому что когда я выхожу из лифта и поворачиваю в сторону офиса, то натыкаюсь на еще один пост охраны.
И вот сейчас мне становится по-настоящему страшно. Я вдруг ощущаю себя никчемной, глупой и нищей.
– Здравствуйте, вам кого? – интересуется охранник.
– Здравствуйте! Марка Бенгальского. Я его родственница, – стараюсь улыбнуться, но получается какой-то оскал.
Мой ответ охранника как будто удивляет, но он, кивнув, начинает кому-то звонить. Я разговор не слышу. Однако минут через минуту он уточняет:
– Как вас зовут?
– Алла Садкова.
А еще через минуту табло возле “рогатки” загорается зеленым.
– Проходите. По коридору вперед и налево. Там в конце кабинет… Увидите.
– Спасибо, – киваю. Ну что ж. Тут все оказалось гораздо легче. Однако в кабинете, куда я захожу, меня встречает крайне не доброжелательная девушка-секретарша. Увидев меня, она недовольно качает головой, причем самое забавное что она знает что я родственница директора! И такое отношение!
– Здравствуйте! Можете раздеться. Тут тепло.
– Спасибо, – я аккуратно снимаю с себя кенгуру, в которой спит Игорь. Тут есть небольшой кожаный диван, видимо для ожидающих посетителей.
– Я повешу вашу куртку, – подходит ко мне. Я протягиваю куртку, но девушка берет ее так, будто моя одежда чем-то заражена. И так странно. Секретарша хамит, а сказать ей нечего. – По какому вопросу к Марку Александровичу?
– По личному.
– А точнее? Я должна передать директору.
– По личному, – повторяю, не сводя глаз с девушки. Та фыркает и переключается на компьютер. Очень рафинированная, с длинными красными ногтями, стройная… Настоящая красавица. Просто злая. – Когда Марк меня примет?
– С чего вы решили что он вас примет? – усмехается, – Пока вы не объясните мне цель визита…
У меня аж лицо вытягивается.
– Что?
– Согласитесь, если бы вы были и правда родственницей, то созвонились бы с Марком Александровичем сами и не просили бы аудиенции в его рабочее время, – на ее лице появляется довольное выражение,
Ответить я не успеваю, потому что дверь кабинета открывается, и оттуда выходит Марк, держа в руках какие-то документы. Однако увидев меня, сидящую на диване с ребенком на руках, он замирает. Его брови собираются у переносицы, и в этот момент у меня из головы вылетает абсолютно все! Речь, что я мысленно придумывала всю дорогу, умные мысли… Опускаю глаза, чувствуя пронизывающий жгучий взгляд.
– Алла? Ты что здесь делаешь? Да еще и с Игорьком. В чем дело?
– Здравствуйте, Марк, – говорю едва слышно. Черт, мы с ним виделись всего ничего, и я даже не помню, как я к нему обращалась! Кажется на “ты”. Но сейчас другая ситуация. Я с трудом заставляю посмотреть на Марка: – Мне нужно поговорить…
– Алла, заходи. Почему ты не предупредила? – он кладет пачку документов на стол секретарше, даже не взглянув на нее. А я замечаю что ее губы складываются в тонкую полоску. Однако мне не до нее сейчас, – Леночка, отнеси все Сафронову. – И снова смотрит на меня: – Надеюсь у тебя ничего не случилось?
Глава 7. Алла
Я молча захожу в кабинет. В ушах звон. Мне страшно, а самое главное – почему-то стыдно. Это когда я ехала, я сочинила речь и, самое главное, считала, что без запинки воспроизведу ее вслух. А теперь, напоровшись на взгляд ледяных глаз, я понимаю, что я не в силах и слова сказать.
Дверь за спиной закрывается, а Марк подходит к полке возле стены. Я замечаю там кофемашину, чайник, пачки с сахаром.
– Что будешь, Ал? Чай, кофе?
– Чай пожалуйста, – так и стою, сжимая в руках ребенка. Который, кстати, начал просыпаться. Открыв глаза, он хмурится и машет ручками, – можно я раздену сына?
– Да, конечно, – кивает. Я чувствую как по мне скользнул взгляд Марка. Заинтересованный и тревожный. Вряд ли он обрадовался моему визиту. Но человек вежливый, даже чай предложил. – Так о чем ты хотела поговорить?
– Я ухожу от мужа… – говорю сразу как есть. Марк на секунду застывает с чашкой чая в руках. На его лице появляется удивление. А мне приходит в голову, что он точно также, как и все, не собирается меня поддерживать.
Марк быстро берет себя в руки. Поставив чашку рядом со мной, он садится в кресло. И лицо его снова становится совершенно безмятежным. А я раздеваю ребенка, после чего начинаю покачивать, чтобы не капризничал.
– Брат ничего не говорил об этом, – замечает Марк.
– Потому что не знает. Он уверен что я никогда не решусь на это.
Марк молча кивает.
– И мне нужна помощь.
– От меня? – вскидывает брови. Он берет в руки несколько листов, потом снова кладет их на то же место. Нервничает. Ну конечно, ситуация щекотливая.
– Мне больше не к кому обратиться. Если вы мне не поможете, я не знаю что мне делать…
– Понятно. А почему ты хочешь уйти от Толи?
– Из-за его измен. Я не могу терпеть в браке подобное… – опускаю глаза. Понимаю что сейчас вешаю свои проблемы на постороннего человека, который мне ничего не должен. А он – холеный, красивый, богатый смотрит на меня с долей жалости и презрения. Возможно я себя накручиваю… Но…