Подмена

Мудрая Ирина

Альфа поднял голову, и хитро улыбнулся.

– Рад видеть тебя, ведьма! – добродушно начал он. – Как тебе, нравится гостить у меня?

– Гостить? – в удивлении я подняла брови. – Не думаю что вы настолько старый, что бы так скоро забыть причину моего прибытия. Я не считаю свое нахождение в замке приятным.

Мужчина захохотал.

– Ведьма, ты предпочитаешь сразу обсудить дело, не размениваясь на любезности? – полувопросительно изрек он. В ответ я лишь кивнула, так как голос сел от волнения.

– Что ж если таково желание дамы…

Альфа хлопнул в

ладоши и в комнату внесли несколько свитков. Сын Рандольфа был просто мерзким, в отличие от коварного и хитрого отца. Его сальные взгляды в районе моего декольте, я ловила с завидной частотой. И даже окатив наследника клана Черных волной презрения, не могла остудить пыл этого отвратительного мерзавца. Мне казалось эти грязные взгляды и есть причина внезапно вспыхнувшей ненависти Вигдис. Раньше она просто использовала меня, отчего смотрела с превосходством и самодовольством, сейчас же в её глазах горели злость и ненависть. Ревность.

Вот и теперь он пялился в вырез моего платья предоставленного главой Черных волков. Мне приходилось пользоваться ими, ведь ни одно платье в гардеробной не было закрытым. И увидев удивленное лицо сестрицы, я поняла, что эти платья её идея. Скорее всего она желала унизить меня ещё больше, выставив на всеобщее обозрение мои шрамы. Но так уж вышло, что шрамов больше нет.

– Эйнар, покажи ведьме месторасположение врат.

Сын главы, наконец, оторвав взгляд от меня, занялся бумагами в своих руках. Это были карты Темной империи, я прекрасно помнила их еще с того времени когда Леннарт показывал мне их.

– Как видишь, Атира, я вложил много сил и терпения, чтобы доставить тебя на свои земли. И единственная причина, по которой ты мне необходима, это твоё умение снимать печати.

Насторожившись, я слушала неспешные объяснения главы.

– Скоро наступит ночь «красной луны», ночь, когда великая луна меняет свою магию. И все магические печати, завязанные на магии лунного света - слабнут. В эту ночь мне нужно снять печати из врат и только ты можешь это сделать. Но зная твой нрав, я хочу предложить сделку. – оборотень испытующе посмотрел мне в глаза. – Я предлагаю тебе защиту и жизнь в моём клане, в обмен на покорность и служение мне. – мужчина замолчал, ожидая ответа.

– Альфа, разве я похожа на продажную луддер что согласится пойти за каждым, кто предложит ей защиту? – усмехнувшись, произнесла в ответ. – Вы можете меня даже убить, но проку от меня не будет.

– Ну что ж, нет, значит, нет. Можешь идти. – я опешила от его слов, ожидая вспышки гнева, криков или угроз. Но он просто отпускал меня без единого возражения. Развернувшись на каблуках, быстро шагнула к двери. – Но имей ввиду ведьма, вскоре я сделаю второе чучело из двуликого и это будет Сверр Халдор.

Споткнувшись я резко остановилась, словно налетела на невидимую стену. Внутри всё оборвалось от этих спокойных, холодных слов.

– Сверр Халдор находиться в клане Серых. Что бы его достать его сюда, вам нужно вторгнуться на чужие земли. – горло сводило от волнения. Я убеждала себя что это всего лишь слова. Но дрожащие руки выдавали моё волнение.

– Три ночи назад, он пересек

наши границы и был пойман. – слова альфы, словно приговор прозвучали в тишине комнаты. – По законам клана Черных волков, вторжение на наши земли карается смертью. И…

– Хорошо! – я решительно обернулась к Рандольфу. – Возьмите мою жизнь в обмен на его.

Двуликий хитро улыбнулся.

– Какая мне выгода просто отнять твою жизнь, девочка? Нет, мне нужен твой дар снимать печати.

– Прекрасно! Я открою то, что вам так нужно, но Халдор останется жив! –быстро выпалила в ответ.

В моей голове не возникало ни одной мысли о том, что я поступаю неправильно соглашаясь на сделку. Даже шепот беснующихся рядом теней я не слышала. Только одна мысль «он здесь, он пришел за мной».

– Великолепно, рад что ты оказалась именно такой как и говорила моя невестка. Она утверждала что ради любимого, ты согласишься на всё и она не ошиблась. – самодовольные улыбки мужчин, вызывали отвращение. Как же это низко, торговать чьей-то жизнью.

– Подойди, я покажу тебе что мне нужно. – сделать шаг было трудно, но переборов себя я ступила ближе. – В каждом клане есть свои предания и легенды. Но история Мёртвого леса, одна на всех. И ты знаешь её девочка. – что-то нехорошее зашевелилось в груди, было отчаянно необходимо услышать на что я согласилась. – Много, много лет прошло с того дня, когда закончилась кровопролитная война между ведьмами и магами. Алчным магам всегда и всего было мало. Имея ограниченный резерв магии, они завидовали безграничной силе ведьм, коими их одарил бог лесов Святобор. Алчность, зависть, желание обладать большим, породила слухи, которым уверовал один маг, что и положил начало этой бессмысленной войне. Он убеждал, что сердце ведьмы способно наделить любого безграничной властью, силой отбирать жизнь любого существа. Даже бессмертного, способно одурманить и захватить разум. Так началась кровавая расправа над ведьмами. Их дома были разрушены, леса сожжены, многие убиты.

В наказание за невиданную жестокость магов и людей, отец лесов Святобор проклял. Проклятье пало на живых и мертвых, навеки заключив их в одном из самых огромных своих владений. Наложил семь печатей чтобы ни один из проклятых не смог избежать наказания. Заблудшие и вечно голодные ни живые, ни мертвые они вынуждены скитаться по лесу. В Мертвый лес можно войти, но выйти - никогда!

Я молчала, слушая Рандольфа не понимая, зачем он мне рассказывает это.

– В этот лес, так же отсылали заключенных. Переправляя их по реке, что течет за границы леса.

– И что вам нужно от меня? – непонимающе смотрела на оборотня, но что-то мне подсказывало что я не захочу услышать правду.

– Ты откроешь их! Откроешь врата в Мёртвый лес. – Задохнувшись от ужаса, я отшатнулась.

Лишь безумец, способен пожелать такое. Если печати спадут, волна умертвий хлынет на территории обоих кланов. Эти живые мертвецы сожрут всё живое на своём пути.

– Безумие! Вы безумны! – пораженно выдохнула я. – Я отказываюсь! Никогда, слышите! Я никогда не сделаю этого! – мой голос был полон негодования.