Поднебесье

Парамонов Антон

Шен пропустил мимо ушей слова дочери, оценивающим взглядом окинул сына, в глазах загорелся отцовский огонёк. Он медленно кивнул, затем бросил взгляд на Кортеса:

– Позаботься о моей дочери, она заслуживает только самого лучшего, - с трудом выдавил он, Шен понимал, что видит дочь в последний раз.
– Всем отсюда уйти не удастся, а мы постараемся сдержать их хотя бы ненадолго.

– Отец, но ведь....

– Не время, Мия, это твоя жизнь и ты должна прожить её с тем, кого выбрала. Увидеть что-то другое, кроме серых улиц родного города. Твоя

мать хотела этого, и я ей обещал ещё и это, поэтому я прошу тебя, уходи с города. Не нужно разменивать тот мир, который ты ещё не видела, на потерю дома.

Девушка вытирала слёзы, что скатывались по щекам и падали на одежду.

– Причём здесь дом? Мне важны вы!

– Менгу не долго осталось, ты это знаешь. А я уже слишком стар и со мной вы не сможете уйти.

– Но как же ты? Как же...?

– Это мой дом, моя крепость. Здесь смысл всей моей жизни, я не могу уйти, а Менг уже взрослый парень, и в случае чего он сможет выбраться отсюда.

Мия бросилась в объятия отца.

– Мне нужно вернуться к муниципалитету, - предупредил Кортес.
– Я буду здесь совсем скоро, укрепления долго не выдержат. Поэтому прощайтесь, автомобиль у входа.

– Спасибо, - кивнул Шен, прижав к себе дочь.

К Кортесу подошёл Менг и протянул руку:

– Ты правильный человек, Кейн, жаль, что не удалось пообщаться ближе. Береги сестрёнку, она у меня лучшая.

– Обещаю.

Бойцы скрепили слова рукопожатием. Кортес выскочил на улицу и помчался к муниципалитету, приказав псу охранять автомобиль.

* * *

Найтон почувствовал, как что-то больно хлестануло по лицу, и тут же схватился за рану. Он не удержался на ногах и свалился на мелкий щебень, выронив винтовку. Щека была глубоко рассечена под самым глазом, Найтон не сразу понял, что это было. Чуть приподнявшись, он осмотрелся и, как оказалось, он попал под миномётный огонь.

– Куда вы стреляете?!
– заорал он и поспешил убраться с открытой местности.

Приходилось отходить, сначала покинуть позицию на крыше здания, а теперь и здесь уже враги уверенно отодвигали границу. Олег обнаружился чуть позже, когда скомандовали общее отступление к внутреннему кольцу.

Враги давили количеством, минные поля и пулемётные гнёзда не смогли сдержать поток заражённых и вскоре оборона была прорвана, но огнемёты, что стояли чуть глубже в обороне, придержали атаку, вследствие чего удалось развернуть миномётные расчёты и открыть огонь поддержки. Но жарить ходунов постоянно не удавалось. Они трудно воспламенялись: похоже, их кожа была слишком влажной или покрыта какой-то слизистой оболочкой.

Огнемёты были захвачены, и вскоре массированное наступление заставило северо-западный фронт отступать к муниципальному зданию на внутреннее кольцо. Братья не пытались стать героями, они лишь хотели остаться в живых в этой непонятной войне, даже скорее, войне на уничтожение.

Мрак, кругом один только мрак. Прожекторы больше не светили, лишь иногда попадались рабочие фонари, приходилось продираться через непроглядный туман. Ужас забирался

всё глубже и глубже в организм Адарана.

Добравшись до муниципалитета, братья направились к центру распределения раненых, чтобы перевязать полученные в бою раны. Найтон не мог остановить кровь, что залила уже всю одежду. Осколок рассёк щеку до челюсти. Олег же получил лёгкий ожог руки, выбираясь из пылающего здания.

Медицинскую помощь оказали не сразу, очередь раненых была слишком большая, поэтому пришлось обойтись только парой стимуляторов и обезболивающим средством. Найтон матерился, шрам обещал всегда напоминать ему об этом дне. Братья отошли в сторону, чтобы не быть задавленными ранеными бойцами.

Среди общей суматохи они увидели Альфреда, что озадаченно плёлся в сторону муниципалитета.

– Альфред, что ты здесь делаешь?
– закричал Олег, подскочив к бойцу.

– То же, что и вы, ребята, - удивлённо ответил он, встретив старых друзей.
– Вот вас я здесь точно не ожидал увидеть.

– Привет, ты видел, как меня зацепило?
– Найтон придавил рану сложенным втрое куском бинта.
– Придурки, по своим, да ещё и миномётами!

Альфред помотал головой:

– Бойцы совсем не поймут, что делать. Они ни разу не сталкивались с подобным, для них это шок, Адаран не может проиграть войну, это последний рубеж, - оценил он.
– Тщеславие этот город и погубит.

В этот миг недалеко показался Кортес. Увидев друзей, он направился к ним:

– Привет, мужики, вот не ожидал, что увидимся при таких обстоятельствах, - он поприветствовал друзей.

– Привет Кортес, - улыбнулся Олег.

– Что думаете? Какие шансы?

– За нами пустыня, деревни, люди. Если Адаран проиграет, то все они умрут, - отрезал Альфред.
– Нельзя сейчас сдаваться, нужно попытаться выстоять. Или хотя бы попытаться выиграть время, чтобы закончилась эвакуация людей.

Кортес кивнул, как бы там ни было, попытаться ещё нужно.

– Хоть мы все понимаем, что город уже потерян, но будем верить лучшее.

– Вы как знаете, а мы с братом уходим отсюда, пусть забирают свои деньги, жизнь дороже, - Найтон скривился от боли.
– Сами же говорите, что делать здесь больше нечего. Да и кому уже нужна эта война?

Олег замешкался, посмотрел на Альфреда с Кортесом, потом снова на брата. В его глазах можно было с лёгкостью различить сомнения и некоторое смятение.

– Найтон, -неуверенно произнёс он, - извини, но я должен остаться здесь. Нужно использовать последний шанс, брат, я не могу просто так уйти.

– Не глупи, Олег, тут всё кончено, нужно скорее убираться отсюда и найти убежище. К тому же кто позаботиться о родных?

– Нет, брат, я останусь, ты поступай, как хочешь, но я остаюсь с Альфредом и Кортесом, - уже более уверенно повторил он.
– А т позаботься о близких, они уже наверняка в убежище, им ничего не грозит.

– Ладно, твоё дело, а я сматываюсь, буду ждать тебя в Депо, нужно успеть, пока люди не закроют двери в убежище.