Поднебесные убийцы
Шрифт:
Дойдя до этого места, Лавров вдруг почувствовал, как отчего-то вдруг стало тесно в груди, а глаза защипало. Торопливо оглядевшись – не видит ли кто? – он поспешил к себе домой. Дочитав письмо, Андрей поставил на плиту подогреваться чайник и собрался сесть за ответ. В этот момент в дверь кто-то позвонил. Выглянув, он увидел соседа по площадке.
– Телик включи! – скороговоркой выпалил тот. – В новостях сейчас про Алтай будут показывать – анонс недавно был.
Включив телевизор, Лавров увидел дикторшу, которая рассказывала об итогах экспедиции академика Дёмина. Появившийся в кадре Пётр Михайлович сдержанно рассказал о поездке и сделанных находках,
Затем дикторша сообщила, что по запросу соседнего государства российские спасатели обследовали участок гор у места впадения реки Араскан в Аккем, где нашли под селевыми массами около десятка трупов молодых мужчин, которые были заявлены как участники экспедиции некоего «культурно-этнографического общества». Спасателей поразило обилие огнестрельного оружия, которое имелось у «этнографов». К расследованию подключились ФСБ и МВД России…
Вместо эпилога
Человек с властным лицом дальневосточного этнотипа, одетый в богатый шелковый халат, каковые в былые времена имели право носить только богдыханы, сидел, поджав ноги, в кресле, больше напоминающем царский трон. Просторное помещение, где восседал этот сюнашян (господин), своим немыслимо роскошным убранством тоже мало чем отличалось от покоев императора восточной державы. Напротив него в традиционно склонившихся позах стояли несколько человек, часть из которых была одета в современную одежду.
– Рассказывай, Фа Гун Чши, как могло случиться, что наши чан-ши, наши лучшие бойцы, не выполнили моего повеления и русские смогли дойти до Ташян, Великой горы? – неспешно, словно выкладывая из слов, подобных тяжким камням, дорожку к месту казни, проронил сидящий на троне.
– О, великий! – Фа Гун Чши ткнулся лбом в пол. – Я думаю, это стало следствием измены!
– И кто же, по-твоему, посмел меня предать? – все так же ровно, не повышая голоса, спросил повелитель.
Но все, кто находился рядом, расслышали в его голосе столь свирепые нотки, что, испытав приступ ужаса, тоже поспешно уткнулись лбами в пол. Всякий мечтал только об одном – чтобы Фа Гун Чши назвал кого угодно, только не его.
– О, великий! Как мне стало известно, изменниками стали Му Лао Цан и Чжу Бао Ху! – произнес тот, оторвав лоб от пола и осмелившись взглянуть в сторону повелителя. – Му Лао Цан провалил первый этап операции по нейтрализации русских. А Чжу Бао Ху, внедренный к русским, скорее всего, проболтался о засаде у берегов Аккема, когда русские еще только шли в сторону Ташян. Иначе как объяснить гибель всех наших чан-ши, тогда как русские не пострадали вообще?
– Да, да, великий! Он говорит правду! – загалдели все прочие, обрадованные тем, что ни один из них в числе изменников назван не был.
– Где они сейчас, эти двое мерзавцев? – Повелитель впервые за все время аудиенции поднял брови, что считалось выражением сильнейшего гнева.
– Скрываются где-то на землях, захваченных у нас северными варварами. Я уже распорядился, чтобы их немедленно разыскали и доставили сюда, – вновь пригнувшись к полу, доложил Фа Гун Чши.
– На розыски даю срок пять дней. Не найдете их – казню всех вас! – отчеканил повелитель. – Вон отсюда!
Униженно кланяясь,
Один из сыновей глиномеса, с детства отличавшийся склонностью к «экспроприации» чужого имущества, однажды попал в тюрьму, где и познакомился с людьми, имеющими отношение к организованной преступности. Парень оказался настолько способным, что очень скоро стал возглавлять одно из «звеньев» криминального сообщества. За полтора десятилетия дойдя до вершины власти, новоиспеченный Великий Дракон, весьма склонный к мистике и историцизму, стал неким подобием древних богдыханов, окружив себя роскошью и присвоив право казнить и миловать кого угодно по своему усмотрению.
Оставшись в тронном зале один, повелитель трижды хлопнул в ладоши. Перед ним с низким поклоном тут же появился самый преданный из слуг.
– Нашел ли ты этого тибетца? – хмуро поинтересовался повелитель.
– Да, великий! Он ждет ваших повелений! – снова поклонился тот.
– Зови его сюда! – надменно приказал повелитель.
Менее чем через минуту перед ним появился человек в островерхой кожаной шапочке, отороченной мехом. На тибетце был уже довольно ветхий стеганый халат. На его поясе висели какие-то полотняные мешочки. Тибетец, как и слуга, низко поклонился и остался сидеть, потупив взор.
– Как тебя зовут? – спросил повелитель.
– Махугсу, мой господин, – с сильным тибетским акцентом, снова поклонившись, ответил тот.
– Мне сказали, что ты сильный колдун и можешь вызывать духов? – последовал еще один вопрос.
– Да, мой господин, – снова кивнул тот и добавил: – Но я чаще общаюсь с добрыми духами и стараюсь не беспокоить злых, ибо это небезопасно, мой господин.
– А если я прикажу тебе вызвать Властелина Тьмы, ты это сможешь сделать? – повелитель испытующе воззрился на тибетца.
– Сделать это я смогу, мой господин, но еще раз хочу сказать, что это может закончиться страшной бедой! – понуро предупредил тибетец.
– Мне бояться нечего – у меня самый могучий талисман, оберегающий от любой беды, – высокомерно изрек повелитель и указал на странную плоскую фигурку, отлитую из золота, которая висела у него на груди. – Начинай!
Став серым от страха, тибетец поклонился и молча приступил к делу. Сказав слуге, чтобы тот по ходу колдовского ритуала задернул окна и обеспечил полумрак, он расставил по углам четыре каменные чаши, бросил в них какие-то травы и, добыв огня при помощи огнива, поджег содержимое чаш. Затем, что-то бормоча по-тибетски, он обошел зал по периметру, на ходу роняя на пол какие-то огненно-красные бусины, чередуя их с непроницаемо-черными. Под конец, достав из самой большой сумки дудку странного вида, сделанную из человеческой бедренной кости, с присоединенным к ней рогом молодого дикого буйвола, он поднес свой инструмент ко рту, дунул в него и… В зале раздался странный печальный звук, напоминающий хрипение умирающего. Слуга повелителя тут же поспешил задернуть окна.