Поднимись
Шрифт:
Меня всю трясло от ощущения, что я подслушиваю, поэтому, спустя час моих терзаний, я зло откинула одеяло в сторону и, спустив ноги на пол, вышла из комнаты. В эту секунду подружка Артура издала особенно высокий вопль, и меня передернуло. Господи, Диана, успокойся. У них всего лишь секс, а ты лучше спустись и выпей чаю. Да, так и сделай.
Я прошагала вниз по ступенькам, подсчитывая их на ходу. Девять штук.
За окнами было темно, и нельзя было определить, сколько времени, не глянув на часы. Когда я это сделала, то застонала. 4:30. Он что,
Включив кнопку на чайнике, я села на низкий и широкий подоконник и стала ждать, пока вскипит вода. Снова окинув взглядом погруженную в ночь гостиную Артура, я вздохнула. Здесь совсем не так, как дома. И я пока не могу сказать, хорошо это или плохо.
С одной стороны, я поступила слишком опрометчиво. Кинулась в омут с головой, не думая о последствиях. Сколько я здесь пробуду? И все это время буду жить за счет Артура? Есть его еду, тратить его воду и топтать его ковры? Нет уж, это не очень культурно. Но с другой стороны – что я могу? Я закончила школу с золотой медалью, и меня взяли в университет на другом конце страны – что это мне дает? Абсолютно ничего. Я не могу поехать в университет. Не сейчас, когда моя лучшая подруга погибла, а я понятия не имею, как с этим справиться.
Но и быть здесь на правах иждивенца – тоже не очень правильно. Через неделю Артур уедет, и я буду жить тут с Игнатом. Жить – ха, опять-таки за его счет.
Ход моих мыслей прервал булькающий и загоревшийся красным огоньком чайник. Вскипела вода.
Спрыгнув с подоконника и взвизгнув от боли в ступнях, я схватилась здоровой рукой за холодильник и зажмурилась. Так мне и нужно. Это расплата за смерть Ксю.
Трясущимися руками налив в кружку воды, я опустила в нее пакетик и кинула ложку сахара. Размешав, я поставила кружку на подоконник и взгромоздилась рядом.
Я не представляла, что делать дальше. Я ничегошеньки не умею, ведь всю свою восемнадцатилетнюю жизнь я сидела на шее у родителей и тратила их деньги. Куда податься? Что сделать? Эти два вопроса прочно застряли в моей голове, и я невольно обожглась чаем, прислонившись губами к кромке кружки.
Заскрипел потолок, и я поняла, что кто-то спускается вниз. Паника охватила меня, но я не знала, куда деться.
На лестнице показались босые мужские ноги. Я неловко поерзала на подоконнике и отвела взгляд в окно. На небе стали проявляться первые всполохи рассвета.
– Не спится? – услышала я насмешливый голос Артура, и мне пришлось повернуть на него голову. Он стоял у барной стойки, прислонившись к ней мускулистыми плечами. В этот раз он соизволил одеть штаны, за что я ему премного благодарна.
– Уснешь тут, - буркнула я, затем, отведя глаза в сторону, добавила: - То есть… Это, конечно, твоя квартира и твоя девушка, и я…. В общем…
– Стены здесь очень тонкие, я знаю, - самодовольно улыбнулся этот придурок, а я почувствовала себя еще хуже. Я пытаюсь извиниться, а он!
– Я заметила, - кивнула я, прислонившись губами к кружке.
Он, зевнув, потянулся к чайнику и налил себе в кружку кипятка.
Кинув
– Завтра я никого не приведу. Можешь спать спокойно.
– Спасибо за одолжение, - дерзко бросила я, затем добавила: - То есть… это… Черт, делай что хочешь, я всего лишь гостья.
– Ди, не нервничай! – хмыкнул Артур, и я подозрительно посмотрела на него.
– Ди?
– Ты же Диана, верно? – спросил он, потирая лоб. От такой наглости я задохнулась и, поставив кружку на подоконник, резко спрыгнула, совсем позабыв о боли.
Тут же ноги подкосились, и я упала прямо на колени перед Артуром.
Услышав его смех, я поняла – хуже и быть не может. Постаравшись встать, я ощутила на своей талии его руки – одним движением он сгреб меня в охапку и поднял с пола.
– Да я знаю, что ты Диана. Видела бы свое выражение лица.
– Очень смешно, - оттолкнув его здоровой рукой, я постаралась пройти, но не тут-то было. Солнце уже почти поднялось и заглянуло лукавым лучиком к нам в окно, осветив на мгновение меня. Его глаза остановились на моих голых ногах, и он увидел маленькие порезы и ссадины. Затем его взгляд метнулся выше, на руку. А потом, сузившись, на моих глазах.
– Упала, значит?
– Упала, - рявкнула я, ощущая, как заходится сердце. Нужно бежать, бежать, бежать, - стучало оно как бешенное, и я не могла не согласиться с ним.
Наконец-то толкнув его, я высвободилась и направилась к лестнице. Ступни ужасно саднило, щипало, и я поняла, что до крови закусила губу. Черт тебя дери, Артур!
Когда я стала подниматься по лестнице, колени подогнулись, и я упала прямо на ступеньки, ударяясь сломанной рукой о перила. Тихо всхлипнув, я попыталась встать, но тут же была поднята и спущена на руках вниз.
– Да что с тобой такое? – дико горящие синие глаза Артура просканировали меня. – Ты что, суицидница?
Я, тихо всхлипнув, покачала головой. Ноги ужасно разболелись, а локоть пульсировал нарастающими толчками боли.
– Больная? Из какой психушки ты сбежала? – он по-прежнему не понимал, и я была рада.
Последнее, что я увидела, прежде чем мои глаза закатились – его изменившийся взгляд и сексуальный рот, проговоривший мое имя.
7.
– Артур, сынок, ты, конечно, прости. Откуда взялась эта девочка? – сквозь полудрему услышала я.
– Мам, не время сейчас. Я сказал тебе, что она – девушка моего друга, что еще нужно?
– А где Оля? – женский голос спрашивал.
Повисло молчание, затем напряженный голос Артура ответил:
– Какая Оля? Мы уже давно не вместе. Скажи мне, ей лучше?
– Лучше, лучше. Она, бедняжка, истощена. Рука понемногу заживает, давно ей наложили гипс?
Снова повисло молчание.
– Я… не знаю.
– Как это – не знаешь? – женщина посерьезнела.
– Я познакомился с ней, когда она была уже загипсована, - пришлось сказать Артуру.