Поднимите мне ВЕККи
Шрифт:
На стенах висели нелепые гирлянды из зелёных клеверочков-трилистничков. В углу на тумбочке стоял зелёный же лепрекон.
– Как мы себя чувствуем? – спросил Андрей Витальевич. – Валентина Максимовна?
Баритон у него был идеальный.
Потому что нельзяааа быть на свете красиииивым таким!..
– Не сюсюкайте, доктор, – сказала Валя и прыснула. – Можете звать меня Валя. И на «ты».
«Он же меня наверняка голой видел», подумала Валя, не подозревая – до какой степени. Она оглядела себя. Салатовая пижамка, всё, что ниже груди – под простынёй.
– Это
– Это я повесила, – почти прошептала Даша. – День Святого Патрика был недавно. Я думала, вам понравится.
– Я разрешил, – улыбнулся Андрей Витальевич.
День Святого Патрика, хоспади!..
– Что вы мне ввели?
– Узнаю коллегу, – сказал Андрей Витальевич. – Очень хорошо. Всего лишь допамин, хорошее настроение у вас своё, вы не думайте.
Рука слушалась отлично. Валя подняла её, хотела потрогать правый глаз и упёрлась пальцем в холодный пластик.
– Покажите, – попросила она.
Испуганная лань Даша подняла зеркало, которое, оказывается, держала в руке.
Правая половина Валиной головы была закрыта белой скорлупкой – полчерепа, глаз, и до щеки. Слева всё на вид было ок. Сбритые (после аварии, видимо) волосы сейчас топорщились медовым ёжиком.
– Рассказывайте, – скомандовала Валя. – Режьте правду-матку, доктор.
– Да нечего особо рассказывать. Была авария, вы пострадали. Сильно. К счастью, практически за вами шла машина скорой, повезло. Вас стабилизировали, довезли к нам, мы вас подлатали. Повязка на голове тоже временно, подживёт – снимем.
На «ты» он звать её решительно не хотел. А пластиковая скорлупка – это повязка, оказывается?
– А Коля?
– Ваш молодой человек? Который был в машине?
– Да. Мой жених.
– Он не пострадал. К счастью. Мелкие царапины.
– Он приходил? – сердце почему-то замерло. – Он… Здесь?
– Нет. Но, – с наигранной бодростью хлопнул в ладоши Андрей Витальевич, – здесь ваши родители! Пригласим?
Валя слабо кивнула.
– Даша, позови, пожалуйста.
Медсестра выскочила.
Хорошее настроение очень быстро куда-то испарилось. Надо было задать Губинскому ещё один вопрос. Самый важный. Четырнадцать недель, на что тут надеяться? Хотя сейчас медицина, говорят, творит чудеса. Выхаживают совсем крошечных…
– Доктор, – сказала Валя. Голос её дрогнул. – А ребёнок?..
Губинский сочувственно покачал головой.
– Сожалею, – тихо сказал он. – Органы малого таза пострадали сильно. Очень сильно.
Мир, оказывается, может рухнуть в одно мгновение.
–
А… Рожать? Рожать я… смогу ещё, Андрей Витальевич?..
Он молча смотрел на неё.
– Зачем? – спросила Валя. – Зачем вы меня спасли? Зачем?
– Я соболезную. Боль, к сожалению, никуда не уйдёт, Валя, – ответил Губинский. – Вы же знаете. Она притупится, но будет больней. Простите, если резко – здесь не платная клиника для богатых, я всегда говорю прямо.
Он помолчал ещё несколько секунд.
– Зачем вам жить? Надо найти,
Мать плакала и шмыгала носом. Отец мрачно сидел рядом и держал Валю за руку. На Валин вопрос о Коле он зло мотнул подбородком. «Господи, Валечка, главное, что ты жива…», причитала мать. «Такого добра ещё знаешь сколько будет!.. Сколько мужиков есть хороших, проживём. Поплачь, моя. Поплачь». Может, и поплакала бы, но слёзы не шли. «Живут же и без детей. Усыновишь, господи. Знаешь, сколько деток есть хороших?». Хотела плакать, хотела. Сухие глаза – не хотели.
Устала Валя за эти полчаса смертельно.
– Можно в ближайшее время без посещений? – попросила она Губинского, когда родители, наконец, ушли.
– А их не будет больше, – ответил он, казалось, слегка удивившись. – Ах да, вы же ещё не в курсе. У нас режимный объект, Валентина Максимовна. Посетителей не бывает. Ваш отец, исключительно в силу занимаемой должности…
Точно. Замминистра это вам не.
– Кстати, благодарить за спасение вам тоже нужно исключительно его, – сказал Губинский, выходя. – Простой смертный с вашими травмами поехал бы в морг.
Он нажал на выключатель у двери, и палата погрузилась в полумрак. Валя почувствовала, как её тут же неудержимо потянуло в сон.
– Отдыхайте, Вален… Валя.
Ну, хоть чего-то она добилась.
[11]
массив– 906 //////
[abcdef]
} connect object 1 }
} connect object 2 }
} connect object >>>>>>>>>
3 //////////////////////
Валентина Стрельникова, 26 лет
ПА (перспективная, аффилированная), К – когерентная
– Вставайте, вставайте. Вот так.
Губинский помог Вале встать с кровати и пройти несколько шагов до кресла-каталки. С другой стороны её поддерживала Даша. Ноги Валю пока слушались плохо.
– Хорошо, – довольно сказал Губинский. – Очень хорошо! Видите, как вы быстро поправляетесь!
Он выкатил её в короткий коридор. С двух сторон шли палаты с номерами. Валя лежала в пятой.
Через распашные двери они въехали в столовую. Шесть столиков, деревянные панели, пустая раздача, фикусы в кадках. Дорого-багато.
– Давайте я вас покормлю, – сказал Губинский.
– Отличная идея, – отозвалась Валя. Ей за эти несколько дней уже до смерти надоела палата, телепанель на стене со старыми комедиями и Даша с овощными и мясными пюрешками.
Доктор расставил перед ней тарелки. Таак, молодой отварной картофель с зеленью, бифштекс средней прожарки, салат. Отошёл к стене, что это там у него? Кофемашина? А запах!..