Подобная Сильмариллу

Miss Sabrina

– Когда я думаю о тебе, мама, - Леголас был очень спокоен, - я понимаю, что не хочу большой любви.

Мы продолжили путь в молчании. Но тогда мне думалось, что любовь еще может мне улыбнуться. Я говорила сыну, что стоит осчастливить себя, пока это возможно. Этим я и собиралась заняться, когда вернусь во дворец.

Увидев мужа, я робко улыбнулась ему.

– Тебя не было больше года, - впервые за долгое время я услышала в голосе Трандуила волнение. Я снова была в его покоях и снова без приглашения, и я надеялась, что оно мне больше не понадобится. Я очень тосковала по нему, мы никогда еще не были в столь длительной разлуке.

– Верно, - согласилась я. – И мне очень жаль, но иначе было

нельзя. Это был ужасный год. Я так хочу поделиться с тобой.

И я рассказала мужу обо всем, что произошло за этот год, про всю боль, что мы все испытали, о том, как трагедия одной из нас стала трагедией для всех. Под конец рассказа Трандуил прижал меня к себе, и я разрыдалась от горя и усталости. Муж нежно сцеловывал слезы с моих щек.

– Прости меня, Сильмариэн, - шептал он. – Я так скучал по тебе все это время, просто невыносимо. Я отвык тебя не видеть… Мы потратили так много времени на пустые размолвки… я не прощу себе этого. Я так люблю тебя, дорогая!

И он снова извинялся и целовал меня, и от этого мне становилось куда легче. Горе постепенно отступало, и я забыла о нем на то время, пока мы с Трандуилом снова были вдвоем, вместе, как и раньше. Я надеялась, что теперь мы снова научимся доверять друг другу, и наш брак, как раньше, станет прекрасным и дарящим только радость. Я наделась, что все мы теперь снова обретем капельку счастья – и мы с Трандуилом, и Леголас со своей тайной возлюбленной, и Элронд и Арвен, Элладан и Элрохир, Келеборн и Галадриэль, чья боль была еще острее и глубже. И Келебриан, как бы далеко она ни была.

========== 3.7. На пустоши ==========

У нас с Трандуилом и Леголасом снова все стало хорошо. Однако, потеря подруги не способствовала моему безоблачному счастью, так что даже несмотря на то, что теперь муж меня холил и лелеял, как было еще до того, как родился наш сын, я не чувствовала себя очень хорошо. Конечно, потом прошло время, и стало легче. Однако, как и всегда, счастливое время тянулось очень недолго.

Тьма опять заворочалась в Дол Гулдуре. На большую часть леса снова упал непроглядный мрак, и мы опасались, что в этот раз Некромант восстал еще с большими силами. Но меня тревожило не только это.

Недавно Трандуил посетил гномье королевство Эребор. Он предлагал мне поехать с ним, но в те дни я была занята другими делами и отказалась, хотя мне и было интересно посмотреть на знаменитую подгорную страну. Взволновало меня то, что из Эребора Трандуил вернулся странно увядший и задумчивый. Я пыталась выяснить, что произошло, но муж упорно отмалчивался. Впрочем, я и так догадывалась. Причиной расстройства Трандуила была, увы, обыкновеннейшая зависть. И неудивительно – сокровищ у Короля-Под-Горой тогда было куда больше, чем у лесного короля. Слава о богатстве и роскоши Эребора гремела на все Средиземье. Это восхищало многих, но Элронд и Митрандир считали, что такая молва может только повредить гномам. К сожалению, так все и вышло. Меня же расстраивала тяга мужа к чужим сокровищам. Но тогда я еще не знала, что не только обычные самоцветы стали причиной его грусти…

Кое-что все же объединяло Трандуила и с королем гномов Трором, и заодно со всеми остальными жителями нашей части Средиземья. Нас всех коснулась одна беда, многих же она совсем сразила. Я никогда не задумывалась о том, куда делись все драконы Мелькора. Считала, что их всех перебили во время Войны Гнева, и была удивлена тому, что некоторые из них чудом пробудились в середине Третьей Эпохи и стали совершать набеги на чужие земли. Один дракон уже убил гномьего короля пару сотен лет назад, другого видели над Ривенделлом, но тогда все обошлось. Самым же ужасным из их племени был Смауг. Услышав это имя, я почувствовала легкий холодок, потому что прекрасно помнила его (и помнила, сколько

раз он грабил мои шкатулки с украшениями). К концу нашего знакомства этот дракон уже порядочно вырос, и его можно было называть угрожающим и ужасающим без всяких скрытых смешков. И теперь этот заносчивый змей без всякой опаски летал по Средиземью, жег все, что только хотел, и никто не мог ему помешать! Я на целые дни запиралась в кабинете и вспоминала заклинания Мелькора. Опасения, что Смауг обратит внимание на королевство эльфов, были весьма велики, правда, я была совсем не уверена, что при всем желании могу что-то сделать дракону – слишком многое вложил Мелькор в свои любимые детища, слишком сильными их сделал. Такого, как Смауг мог уничтожить только великий воин, но мог ли это сделать великий волшебник?.. Я ждала приезда Митрандира, чтобы попросить совета.

Надежды на то, что новая гроза Средиземья не обратит на нас внимание, не оправдалась. Понятно, что хотел доказать Смауг - однажды он выжег целый кусок леса где-то между нашим дворцом и логовом Некроманта. Ситуация становилась опасной – мы могли быть сожжены заживо, и произойти это могло практически в любой момент! Это пугало и угнетало. Я даже не могла просить помощи у волшебников – Радагаст был слишком бесхитростен, чтобы знать, как подступиться к дракону, а Митрандир был занят чем-то на западе Средиземья. И я решила действовать. Тайком, ведь это не понравилось бы Трандуилу, но сделать что-то, полагаясь на лишь старое смутное знакомство. Да, это было слишком рискованно; так глупо, что даже безумно. Но все же это было лучшим решением. Ни одного Трора считали богатым и могущественным королем, и у меня были нехорошие подозрения, какую цель наметил дракон. Он кружил вокруг Лихолесья, но пока не летал к Одинокой Горе.

Так получалось, что нам грозили две большие опасности. Некромант и Смауг. Кто же был хуже? И что каждый из них выберет? Лихолесье или Эребор?

Я была наслышана о том, в каком месте находится драконье лежбище, где Смауг отдыхает, пока не выжигает окрестности. И знала, что эти твари – неисправимые одиночки, то есть на другие неприятные встречи мне рассчитывать не пришлось бы (Смауг к тому же раньше считал всех остальных молодых драконов недостойными даже его внимания). Наконец, я прекрасно помнила некоторые из уроков Мелькора и помнила самого Смауга – наверняка с годами дракон стал только заносчивее и самовлюбленнее, так что подход к нему у меня есть.

Я долго думала обо всем этом. Пыталась поговорить с Трандуилом, но он не хотел обсуждать со мной дракона. А я не могла показать ему, насколько много знаю о Смауге. Меня пугала мысль о том, что дракон хочет завладеть огромными лесными территориями и превратить их в выжженную пустошь. Муж снова отказывался от моей помощи. Придется не только снова взять дело в свои руки, но и попытаться оставить это при себе.

Мне не пришлось далеко ехать – дракон облюбовал себе место рядом с южной границей леса, что меня с одной стороны радовало, ведь при желании ему было бы легче сжечь Дол Гулдур, чем наш дворец, а с другой стороны – нет, ведь мне самой пришлось проехать мимо логова Некроманта. Это я проделала с огромной осторожностью, однако не теша себя надеждами, что осталась не замечена.

Избавиться бы от этой проклятой крепости… «Я уничтожу Дол Гулдур, прогоню твою омерзительную Девятку и сделаю так, чтобы ты позавидовал Мелькору за Краем Мира», - вспомнилась мне моя самая глупая записка Саурону. Было бы прекрасно все это осуществить.

Всю дорогу я перебирала в уме заклинания, которые смогли бы хотя бы ненадолго остановить Смауга, если тот все же попытается меня сожрать. Моргот, я сотню раз успела пожалеть о том, что вообще вышла из дома, но что можно было сделать? У меня был долг, и я хотела защитить наши земли.