Подонок в моей постели
Шрифт:
О. Да.
Он вторгся в моё личное пространство.
— Рэйчел, ты хорошая девочка?
— Да, — слово едва громче шёпота, подслащённого нетерпением. Хорошие девочки получают награды, верно? Я настолько готова к своей.
Его глаза вспыхивают чем-то грешным.
— Не сегодня, — он прижимается ко мне ближе. — Сегодня ты будешь плохой.
Каждый нерв в моём теле вспыхнул и зажегся пульсирующей необходимостью. Я тянусь к своему шарфу.
Он хватает меня за руку.
— Оставь его.
— Почему?
Его зрачки расширились.
—
Он убирает руки, но остаётся в моём пространстве, заставляя меня проскользнуть между ним и барной стойкой. Дилан перехватывает пальцем одну из петель моих джинсов, придерживая меня рядом, пока своими бёдрами я тяну его к спальне. Он закрывает позади двери, оставляя нас в темноте, и я, используя возможность отойти, прохожу между несколькими стопками коробок и скольжу под одеяло на кровати.
— Там коробка — несколько вообще-то — поэтому будь осторожен на пути сюда. Просто следуй за моим голосом.
Он щёлкает выключателем, и мои веки пытаются зажмуриться в знак протеста.
— Ты на самом деле прячешься под одеялом? — он прокладывает свой путь через стопки, как дикая кошка пробирается сквозь чащу, и откидывает одеяло, выставляя меня под раздражающий верхний свет.
Чёрт подери, мне нужно взять себя в руки. Я пригласила этого мужчину в квартиру по одной причине. Для безбашенного, горячего секса. Я могу это сделать. Не то чтобы увижу его когда-нибудь снова после сегодняшнего вечера. Я не должна волноваться о том, что он подумает обо мне.
Я стремлюсь к тому, на что надеюсь, и пожимаю плечами.
— Может быть, я замёрзла, — не берите в голову тот факт, что я ещё полностью одета.
Он забирается на меня, его рот парит несколькими дюймами выше моего.
— Если ты не согласна на это, Рэйчел, ты должна дать мне понять прямо, чёрт возьми, сейчас, потому что примерно через две секунды будет невозможно заставить меня уйти, — дыхание Дилана согревает моё лицо, губы готовы слиться с моими. Его взгляд опускается к моему рту. — Так ты хочешь, чтобы я ушёл?
Это единственная вещь, в которой я уверена.
— Нет, — шепчу я.
Слово едва выходит, когда он обрушивает свои губы на мои. Его язык скользит вдоль моих зубов, когда он вторгается в мой рот. Поцелуи Дилана горят желанием, они настойчивые и властные — не такие, как все те вежливые, к которым я привыкла. Я утонула в них в хорошем смысле этого слова. В том, что поставит метку, когда я отдамся ему.
Я отчаянно нуждаюсь в воздухе, когда он отстраняется. Дилан проводит рукой вниз по моему телу и стягивает джинсы. После того, как он снимает их, они летят через всю комнату. Его огромные ладони медленно перемещаются от икр к коленям. Мурашки поднимаются по моим ногам, покрывая каждый дюйм кожи.
Дилан раздвигает мои бёдра, стоя на коленях между ними.
— Я хочу видеть всё.
— Как и я, — слова удивили нас обоих. — Хочу увидеть тебя тоже, я имею в виду.
Он поднимает руки над головой, захватывает заднюю часть футболки, потянув её, и бросает в направлении, куда улетели мои джинсы.
Кто, чёрт возьми, волнуется о ткани, когда между моими бёдрами татуированный Бог?
Я
Что действительно заставляет меня извиваться с интересом, так это татуировки, покрывающие его кожу. Красивая женщина, возможно, Дева Мария, выглядит безмятежно над букетом цветов на правой руке и плече. «Mi Vida Loca» — «Моя безумная жизнь» —нацарапана поперёк его груди затейливыми буквами и с завитушками для украшения.
И затем я вижу его. Слово «Вера» в полном одиночестве резко выступает чёрным цветом на левой стороне рёбер, чуть ниже сердца. Я протягиваю руку и глажу её своими мозолистыми пальцами. Это как послание уступить и сделать это, что всё в порядке.
Он хватает меня за запястье и целует ладонь, покусывая мой палец с грязной усмешкой.
— Что же моя плохая девочка хочет сейчас?
Я колеблюсь. Не уверена, что могу сказать, чего действительно хочу: хочу его голым. Желаю его внутри себя.
— Я хочу увидеть больше, — наконец удаётся мне сказать.
Дилан соскальзывает с кровати и встаёт.
— Тогда сними мои штаны.
Прежде чем мой мозг осознает сказанное, я сажусь, скидываю ноги с края кровати и исполняю. Я слишком хорошо помню тепло его тела, аромат. Мускусный, цитрусовый и что-то ещё — то, что заставляет мой рот увлажниться — мои пальцы в неуклюжей спешке пытаются снять с него джинсы.
Его эрекция натягивает ярко-красные боксёры прямо напротив меня.
— Я не могу решить, хочу ли я твои волосы распущенными и дикими… — он заводит мои волосы вокруг руки и тянет. — Или я должен схватить твой конский хвост сзади, когда буду насаживать тебя на свой член.
Мой шокированный вздох превращается в стон. Если бы я не была мокрой прежде, произнесённые слова сделали бы это. В то же время я полностью охвачена нервозностью. Я делала минет раньше дважды: по разу для каждого из мужчин, с которыми спала. Поскольку ни один из них не хотел повторения, у меня было чувство, что я не очень хороша в этом. Я была унижена и думаю сказать ему, что…Что я что? Не хочу этого? Потому что это ложь. Я хочу этого. Хочу чувствовать силу того, что я в состоянии сделать мужчине хорошо своим ртом и языком. Я хочу узнать эту уверенность.
Дилан раскручивает мой шарф, поднимая его над моей головой.
— Ты готова для меня?
— Я…
В ту минуту, когда я попытаюсь удовлетворить его, он поймёт. Поймёт, какая я неопытная. Он посмеётся. И уйдёт.
Поэтому я решаю быть честной, насколько это возможно.
— Научишь меня?
Его глаза расширяются. Возможно, парень предполагает, что я не делала этого раньше, и он не так далёк от истины. Затем его глаза темнеют, а губы искривляются в порочной улыбке.
— Да. Я научу тебя, Рэйчел. Я научу тебя, как сделать мне приятно. Научу, как быть плохой. Хотела бы ты этого?