Подопечный Перуна. 2.
Шрифт:
– А что там?
– полюбопытствовала Мартина.
– Там мои знакомые. Хочу им кое-что сказать и сразу обратно к тебе приду.
– Ладно...
– раздосадовалась она, что не хочет и ее взять с собой.
– Подожду тут.
Гром поспешно зашагал к стану детей Науа. Вскоре уже обходил связку жилищ, до необвязанного участка, оставленного для входа вовнутрь.
Все на тех же, что в прошлый раз, разноцветных коврах, застеленных прямо на крошево грунта в тени центрального шатра, сидели на коленях вокруг белой статуэтки Улиц,
Гром, раздираемый угрызениями совести, понуро направился к ним.
Они его заметили сразу, а Очтли аж засияла на радостях:
– Неужели сам благороднейший воин к нам пожаловал?
Гром со скорбью на лице приблизился к ним, опустился рядом с ними на ковер.
– Пришел извиниться, что не уберег тогда ваших воинов... Если можете извинить.
– Это ты о чем?
– подал голос Улоп, тут же заработав сердитый взгляд от Очтли.
– По моей вине погибли ваши доблестные воины в развалинах Печали. О чем же еще? Как я могу сгладить свою вину перед тобой, Очтли?
– Не понимаю ви...
– хотел что-то сказать Улоп, как сразу получил затрещину и заткнулся на полуслове. А ответила Грому Очтли.
– Дети Науа рождаются, чтобы умирать в бою. Это высшая цель наших воинов.
– Но, как же вы теперь без них?
– ошарашился Гром ее безмятежностью.
Очтли засмеялась:
– Новые воины ждали своего времени заменить павших. Их снова ровно пятьдесят могучих детей Науа в стане. Только недавно ушли охотиться. А вечером все будут здесь. Если осталось у тебя достаточно золота, можешь и их нанять.
– Вот как?
– задумался Гром. Выходит, напрасно все это время грыз себя изнутри. В игре они почти как игроки перерождаются, черт побери!
– Ннет... Мне пока наемники не нужны, Очтли. Но если возникнет нужда, обязательно найму именно ваших. Уж слишком они хороши.
– Ты прав, чужеземец, - вновь непроизвольно нарушил здешний этикет Улоп.
– Нанимай только наших.
Очтли разъярилась на это нарушение не на шутку.
– Как ты смеешь...
Но Гром решил не становиться свидетелем новой экзекуции. Вскочил, буркнул прощальные слова и поспешил к выходу.
Посмеиваясь над ними, добежал до ожидающей невдалеке Мартины.
– Вставай, жрица. Пойдем дальше.
Темнело уже, когда они пересекли одинокую серую скалу, теперь ставшую Грому пограничным указателем.
– Вот отсюда начинаются земли Индекайа, - показал Гром вперед.
– Вижу!
– расширенными глазами глядела Мартина на буйную степную растительность при свете погружающегося за горизонт солнца.
– После описания Амитолы именно такой представляла себе здешнюю природу.
– Еще налюбуешься индекайскими красотами. А сейчас нужно торопиться. Скоро совсем стемнеет. Да и Амитола нас заждался, - потащил ее за руку в сторону Дома Черных Воронов, пока она очарованно мотала головой.
Когда углубились в дремучий лес, девушка совершенно растерялась.
– Как можно передвигаться в таких зарослях?
Действительно, подумал Гром. Часто нужно махать мечом, чтобы двигаться вперед. А с посохом по лианам и колючим кустам - бесполезное дело. Сейчас-то он шел на шаг впереди, прокладывал просеку себе и ей. А если понадобиться одной идти? Подумав немного, сказал ей:
– Придется тебе в Индекайе обходить леса. А еще лучше, одной никуда не ходить.
Мартина только презрительно фыркнула.
Они преодолели лес и выбрались вновь в степную даль, откуда в наступившей мгле стала видна цель их похода.
На фоне проступивших звезд при свете полной луны впереди чернели силуэты громадин мега-деревьев этого мира.
– Вот он, Дом, где обитает Амитола, - указал на них Гром.
– Я не могла и подумать, что деревья бывают такие большие.
– "Большие", это не то слово, - ухмыльнулся Гром.
– Они слишком большие.
Пошли дальше, прибавив шагу. Еще послали Амитоле эсемеску: "встречай". Поэтому, когда оказались, наконец, у подножья великана с главным дуплом, увидели сияющего Амитолу. Он только коротко воскликнул: "ура!", кинулся обнимать Мартину. А на Грома вовсе не обратил свою радость.
Гром притворно сердито похлопал сзади его по плечу:
– Эй, парень. А меня кто обнимет?
– С тобой недавно виделись, - отмахнулся тот от него.
– Ничего себе! Меня же три дня не было. Не соскучился?
– Не-а. Я по сестренке соскучился.
– Ну, раз так, веди свою сестру в таверну. Устала она с непривычки так долго путешествовать. А все остальные любезничания отложи до завтра.
– Ну, ладно, - неохотно согласился он, и потащил их по дуплам, лестницам и мостам на третий ярус ветвей.
На здешних дорогах Мартина судорожно цеплялась в руку Грома. К такому передвижению по ветвям на таких высотах - этому еще привыкнуть надо.
За полночь оказались перед круглым металлическим щитом входа в здешнюю таверну.
До нельзя утомленная путешествием Мартина не переставала удивляться новинкам, что постоянно открывались глазам. Очарованно оглядывала помещение, пока Гром оплачивал и ее ночевку.
Когда все формальности были утрясены, Гром обернулся к Амитоле:
– Завтра, ровно в девять будь внизу. Передам тебе на хранение Мартину.
– Понял, - кивнул тот.
– Буду ждать там у входа. Тогда, я пошел уже. Спокойной ночи.
Амитола в последний раз улыбнулся Мартине и зашагал назад в свою казарму. А Гром повел ее к приставной лестнице в каморку.
Оказались в долгожданном уединении в тесном дупле при свете свечи, что вспыхнула как они вошли. Но Гром сразу же затушил ее. Им сейчас достаточно было и того, что в небольшом иллюминаторе загадочно сияла полная луна.
– Теперь мы всегда будем вместе?
– прошептала Мартина, обнимая его.