Подопечный
Шрифт:
— Эй, что происходит?
Попечение Мустафы иногда принимает довольно своеобразные очертания.
Дыхание, горячее, так что ухо покрылось корочкой, и вонючее обдало всю левую сторону лица.
— Р-р-р…
Не надо особо разбираться в языках, чтобы перевести данное выражение. Стой и не рыпайся, голубчик, если оказался лопухом.
Стараясь сделать невозможное, я повернул лицо в одну сторону, а нос в другую. Дышать стало полегче, и я смог наконец-то разглядеть шутника. Радости моей не было предела.
Сильные руки, состоящие преимущественно из накачанных мышц, сплошь покрытые
— Красавчик, ты б поосторожней меня обнимал, — посоветовал я и тут же получил более мощное объятие. Толи у парня в детстве оказался плохой учитель по иностранному, толи я ему тоже понравился.
Скосив глаза еще на девяносто три градуса относительно общей человеческой оси, я разглядел барахтающихся в лапах других щетинистых Мустафу и Зинаиду. Ребятам повезло больше. Их держали аккуратно и бережно. За ноги, вниз головой.
Я попробовал было возмутиться, напомнив парням, что несоблюдение правил содержания военнопленных не одобряется ни на одной планете вселенной, но вовремя сдержался. Это произошло только после того, как мне в рот со всего размаху влепили кусок какой то темной, вязкой гадости. Если я правильно разбираюсь в воинском вооружении, это являлось нечем иным, как кляпом. Неприятно пахнущим, и медленно тающим во рту.
Вскоре тело мое приняло нормальное по отношению к спутникам положение. Схватив меня за лодыжку щетинистый осторожно перевернул то, чем обычно называется телом. Не беда, что парень оказался неуклюж и голова треснулась о тот же самый камень во второй раз. Я умею прощать незначительные обиды.
Вот в таком положении нам и пришлось переговариваться с Зинкой. Естественно глазами. Посмотрел бы я на того ловкача, который сможет связать хоть два слова с полным ртом.
— "Это что за уроды?" — мой вопрос.
— "Я сама обалдела!" — Зинаида глазами мырг, мырг.
— "Хоть что-нибудь есть в твоей башке?" — снова я.
— "Пусто, словно с большого бодуна." — нахваталась. По сторонам надо было смотреть, а не в обморок падать.
— "У тебя прическа растрепалась." — послал я последнее послание и отвернулся, оглядывая окрестности. Но успел перехватить последнее моргание Зинаиды.
— "Сам дурак."
За что и получила приличный пинок ногой щетинистого. Наверно, им не понравилось, что мы слишком много болтаем.
Положение вниз головой всегда навевало умные мысли. Почему, например, летучие мыши живут в пещерах? Правильно. Там никто не видит, какие они страшненькие. А все потому, что умные. Так и я. Меня, может быть, если б с детства вниз головой держали почаще, я давно уже стал нобелевским лауреатом.
Что имеется в поставленной задаче? Три тела, все с разным объемным весом, перемещаются от начальной точки, назовем ее "Ъ" (почему не "А"? А потому что всех достала.) в какую-то,
Щетинистые свернули немного в сторону, котлы кончились, и, протоптанная в камнях дорожка, пустилась на подъем. Естественно, что нас волокли по бордюру. И как следствие, многочисленные травмы рук, головы, а главное ушей. Но если ноги целы, то есть на что надеяться.
В конце концов мне все это надоело. Утомительная дорога, постоянные толчки и неразговорчивые несуны. Мне захотелось поколдовать. На что-то ведь я годен?
Но очевидно во время прохождения маршрута меня несколько раз сильно стукнуло именно в тех точках черепа, где находились основные включатели волшебных способностей.
Сказать по правде, не доверял я этим колдовским штучкам. Ну что это такое? Сегодня есть, завтра нет. А послезавтра только воспоминания о героических делах. Неинтересно. Вот если бы…
Ноги неожиданно были отпущены, я не успел приготовиться, а потому основным местом соприкосновения с каменистым ландшафтом оказалась голова, спина и, наконец, попа. Последняя потерпит.
Первым делом я вытащил кляп. Уже порядком уменьшившийся в размерах. За это время я даже ка— то привык к нему. И вкус ничего. Довольно свежий на вид. Потом постарался выплюнуть все то, что накопилось. Удачно. И только потом позволил себе потереть ушибленные места.
— Почему? — промычал Мустафа. Процесс освобождения полости рта от инородных предметов у него шел не так успешно.
— Что, почему?
Знаете, что самое важное для разведчика, попавшего с важным задание в чужую страну? Уметь делать сразу три дела: — говорить, смотреть по сторонам и подготавливать запасные пути отхода. Этим я и решил заняться во время продуктивной беседы с ангелом.
— Я спрашиваю, ну почему, как только мы оказываемся в относительной свободе, у нас всегда пропадает оружие.
— Не только оружие, — согласился я, оглядывая симпатичную каменистую полянку перед темнеющим входом в пещеру. Щетинистые, три экземпляра, стояли в сторонке и о чем-то мило между собой порыкивали. То, что они то и дело показывали на Зинаиду пальцами, говорить не стану. Неприлично.
— Что, опять с башкой не все в порядке? — ай-ай-ай, как быстро падает у хранителей настроение. Подумаешь, не смогу колдовство сотворить! А голова на что?
В обозримых ландшафтах ничего примечательного не имелось. Основную площадь до далекого волнистого горизонта занимали котлы. Мда. Живешь себе, поживаешь, а потом раз! В общей серной ванне. Как в каммуналке. Каждой душе к такому-то году по отдельному резервуару! С видом на море.