Подожди до завтра

Баскакова Нина

 — Понятно, — ответила Маша. — У тебя сейчас трудности, но это не значит, что я должна их переживать вместе с тобой.

 — Да ну! Люди вместе сходятся, чтоб не только в радости быть, но и опорой и поддержкой быть в трудностях. Проблемы есть, но они будут всегда. Всегда будет что-то случаться. У тебя, у меня, но теперь мы вместе. Значит проблемы совместные.

 — И ты мне предлагаешь решать твои проблемы?

 — Я предлагаю мне на голову не капать, как в старой китайской пытке, что я не могу тебе обеспечить достойный уровень жизни. Маша, я пока еще учусь. И когда закончу,

то не смогу тебе покупать виллы и замки. Ты была бы прекрасной королевой, красивой и чопорной, но так получилось, что вместо принца тебе я достался. И уже ничего не поменять. У меня нет пухлого кошелька, но я тебя не брошу. Кошмары твои отгонять буду. Да и не получилось бы у тебя с богатым сойтись. — Андрей улыбнулся.

 — Почему?

 — Ты испугалась бы. Со мной тебе не страшно.

 — Иногда страшно, — после молчания, ответила Маша.

 — Знаю и вижу. Еще вижу, что ты сейчас просто капризничаешь и вредничаешь.

 — Это теперь так называется?

 — Не обижайся. Но это так.

 — Мы не будем сдавать квартиру и за счет этого латать дыры в семейном бюджете. У меня должно быть место, куда я уеду в случае ссоры с тобой.

 — Ты планируешь так ссориться, что вопрос будет стоять до разъезда?

 — В жизни все бывает.

 — Хочешь сразу искать повод разойтись? Выставить меня в неприглядном свете? Чтоб со спокойной совестью сбежать и говорить ребенку, что мы не сошлись характерами? Не получиться. Я этого не допущу.

 — Какие громкие слова. — Маша попыталась перевести все в шутку, но Андрей видел, что ей не по себе.

 — Маш, я могу быть очень упрямым и добиваться того, что хочу. Не веришь, у моей мамы спроси. Она подтвердит. Поэтому давай мы с тобой враждовать не будем, — сказал он. — Попытаемся жить миром.

 — Попытаемся — хорошее слово. А если не получится? То будет война?

 — Не будет, потому что у нас все получится, — он взял пустые тарелки и положил их в раковину.

 — Мне бы твою уверенность.

 — Могу поделиться, — он допил кофе. — Пойдем отдыхать? Или ты еще рисовать будешь?

 — Пойдем отдыхать, — согласилась она. — Только у меня бессонница.

 — Так и я пока отдыхать не хочу. — Андрей дал ей руку, помогая подняться.

 — Чувствую себя развалиной. Никакой легкости, — пожаловалась Маша.

 — Тебе когда рожать?

 — В начале июля. Но может раньше будут роды. Боюсь, что не дохожу.

 — Все нормально будет. Главное, о плохом не думать.

 — Думай не думай, все равно. Токсикоз замучил. Я думала, что буду легко ходить. Воздухом дышать и мечтать. А так, только и делаю, что мучаюсь. Токсикоза не было всего несколько недель. Теперь опять вернулся. Изжога, позвоночник отваливается. Настроение плохое. Вот, тебе жалуюсь. Хотя не люблю жаловаться, — она вздохнула.

 — Знаю, ты любишь быть сильной. Сейчас же чувствовать себя слабой тебе не привычно.

 — Непривычно. Надо все держать под контролем. Только не хочется. Такая лень, — она забралась в кровать и накрылась одеялом, так укутавшись, что стала напоминать медведицу в берлоге. Андрей снял халат и лег рядом.

 — Иди сюда. Давно, я тебя не обнимал.

 —

А что ты делал, когда я уснула сегодня? Надо было мне так выключиться.

 — Тебе положено. И это было по-другому. Сейчас я тебя по-настоящему обнять хочу. — Андрей обнял ее, прижимая к себе.

 — Иди в душ. От тебя потом пахнет. Не могу, аж мутит, — проворчала она.

 — Ладно. Ты только никуда не уходи.

 — А куда мне деваться из моей квартиры? — насмешливо спросила она.

 — Откуда я знаю? Вдруг исчезнешь.

 — Не говори глупостей, — рассмеялась она.

 Настроение у Маши менялось резко. То она серьезная и холодная, то льнет к нему и становится и проявляет слабость. К этому надо было привыкнуть. Она ставила жесткие условия, но он все равно не хотел от нее отказываться. Какой-то дикой была мысль, что она будет одна с ребенком на руках. Андрей понял, что Маша не понимает, с чем столкнется после рождения малыша. Или малышки. Похоже, она думала, что все ее мучения закончатся, но он знал — это не так. Помнил, как мама сутками проводила с Аней, почти забыв про него. Одно время он обижался на нее за это, а потом решил, что это по-детски. Он уже взрослый парень. Помогать ей должен, тем более что отец почти все время проводил на работе. Маша же хотела быть одна. Да тут порой в магазин за хлебом не было времени выйти. Или за лекарством сбегать. У мамы был он, а у Маши никого нет. Как ее можно было оставить?

 — Так лучше? — он вернулся к ней минут через пятнадцать и вновь обнял.

 — Намного, — ответила Маша. — У меня отвратительный характер. Со мной сложно ужиться. И я не представляю, как себя вести с твоими родными.

 — Будем искать компромиссы. Маш, ты что собираешься делать с этой кроватью?

 — Не знаю. Я не знаю, куда девать мебель. Квартиру, которую я присмотрела, должны сдать только в начале следующего месяца. Часть мебели я хотела продать. Но квартиру надо освободить сейчас и пока я не придумала, что делать.

 — У меня кровать односпальная. Ты сильно против будешь, если мы ее поменяем на эту?

 — Можно. Она удобная и привычная, — согласилась Маша.

 — Завтра мы поедем тебя представлять, и я решу проблему с мебелью.

 — Как?

 — Маш, ты думаешь, я ни на что не способен?

 — Не знаю. Андрей я тебя почти не знаю. Поэтому и спрашиваю, — неожиданно мягко ответила она. Он даже посмотрел на нее, чтоб убедиться, что с ним его Маша. Но это была она. С распущенными волосами, тонкими чертами лица и почему-то мягкой улыбкой, которая отчетливо была видна в свете бра. — Что ты так удивился?

 — Никогда не видел тебя такой, — честно ответил он.

 — Это все беременность. Эмоции часто выходят из-под контроля.

 — Не надо их со мной контролировать.

 — Я подумаю над этим, — сказала Маша.

 — С мебелью решу вопрос. Друзьям позвоню. Они помогут, — ответил Андрей.

 — У тебя много друзей?

 — Много друзей не бывает. Есть много приятелей, а друзей мало.

 — Я одиночка по жизни. Тяжело с людьми схожусь.

 — Я заметил.

 — Ты меня друзьям как представлять будешь? Или не будешь.