Подпольная империя рода Амато
Шрифт:
— Только я тебя сразу предупреждаю: юридически центр будет принадлежать нашей семье, ты будешь лишь фактическим его управляющим. Зарплату будешь получать хорошую, само собой, но фиксированную.
Сальваторе презрительно вздёрнул нос и процедил сквозь зубы:
— Я делаю это ради искусства, Андрей, а не ради наживы.
Я мысленно покатился со смеху, но вслух лишь сказал:
— Молодец, это похвально.
— Вы уже готовы сделать заказ, господин? — обратился ко мне официант, учтиво заглядывая в глаза.
— Я ещё жду даму, —
Она появилась через пару минут.
— Прошу прощения, Андрей Андреевич, что заставила ждать.
— На самом деле это я пришёл раньше времени, — улыбнулся я. — Сделаем заказ, Инга Валерьевна?
Она кивнула. Я подозвал официанта.
— Мне, пожалуйста, салат из овощей с соком лимона, кокосовый пудинг с фруктами и облепиховый чай, — попросила Вольская, даже не заглядывая в меню.
Я заказал себе салат из осьминога и картофеля, утку в каком-то там соусе и кофе.
— Вы уже бывали здесь? — поинтересовался я.
— Люблю этот ресторан, у них хорошее диетическое меню.
Я едва удержался от того, чтобы закатить глаза и сказать, что с её фигурой диета лишняя. Тяжело, наверное, женщиной быть — поесть даже в своё удовольствие нельзя. Салатики эти жевать… бедняжки.
— О чём вы хотели со мной поговорить, Андрей Андреевич?
— Много девушек нашего агентства оставили работу, выйдя замуж за богачей?
— Не то, чтобы много, но есть такие, да.
— Это хорошо. У вас ведь есть возможность связаться с каждой из них?
— Что-то случилось, Андрей Андреевич? — В голосе Вольской появилась напряжённость.
— Ничего плохого. Мой… родственник, муж моей сестры, открыл продюсерский центр. Набирает молодые таланты. Певиц, актрис… желательно красивых, конечно. Есть у вас на примете такие, которые мечтали об артистической карьере?
— О, каждая вторая, господин Амато, — усмехнулась Инга. — Притом почти все они убеждены, что для успеха им не хватало лишь благополучно сложившихся обстоятельств.
— Вот и устроим им эти обстоятельства. Если, конечно, их мужья согласятся оплатить новое увлечение жён.
Я сидел напротив отца в его кабинете. Тут же был и Антонов, пригласили его на обед, а после поднялись к отцу выпить вина и поговорить. Рассказал им более подробно свой новый бизнес-план, который уже начал реализовываться.
— Клиенты будут сами платить за то, чтобы выступать на сцене? — уточнил адвокат.
— Именно. Ну или сниматься в кино, неважно. Расчёт на богатых, капризных дамочек, которые сидят на шее мужей… не всё же им только их ублажать по ночам. Скучно, наверное, многим целыми днями сидеть в роскошных коттеджах да ездить за новыми платьями. А тут вроде как делом займутся… Уверен, спрос на услугу будет немалый. Кто-то с мало-мальски приличными способностями может и успеха добьётся.
— Что думает Сальваторе об этом? Он не оскорбился твоим предложением?
— Да он готов мне руки целовать за этот шанс!
Князь недоверчиво скосил на меня глаза.
— Ну, с целованием рук я поторопился, но наш родственничек действительно вне себя от счастья. Собственный продюсерский центр — это ж надо! Он не ожидал такого
— Я удивлён, что ты решил ему помочь, — сказал отец.
— Не было выхода, — признался я. — Они бы от меня не отстали иначе. Анна закатила целую истерику на тему того, какой я отвратительный брат, мама огорчилась… пришлось заняться этим вопросом. Оно и к лучшему: Сальваторе будет вроде как пристроен к работе, но при этом не будет мешаться у нас под ногами.
— Я одного в толк не возьму… — задумчиво начал Михаил Алексеевич. — Вы были категорически против их с Анной союза, демонстративно выражали презрение к Сальваторе, пригрозили ему расправой, если он погонится за чьей-то юбкой… И вот вы даёте ему работу, в которой он будет окружён кучей девиц… причём определённого сорта, и я не только про бывших шлюх. На что вы рассчитываете? Вы уж простите меня, Андрей Николаевич и вы, Андрей Андреевич, но Анна дура дурой. Я уверен, что Сальваторе будет прямо на рабочем месте укладывать на спину половину своих… кхм, сотрудниц, а Анне никогда в жизни даже в голову не придёт его в этом подозревать. Она не видит очевидного. Вам не кажется слишком жестоким по отношению к сестре давать такой роскошный шанс её мужу? Это как козла в огород пустить, а потом негодовать, что весь урожай пропал.
Я саркастично улыбнулся.
— Конечно, я понимаю это. Неужто вы думаете, что я случайно именно так всё продумал? Нет, я прекрасно знаю, что этот кобель, вероятно, в первый же рабочий день запустит руку в трусы какой-нибудь визжащей от радости актрисульки. На то и расчёт. Я предупреждал Анну, да и всех остальных в своей семье, что брак с Сальваторе ещё аукнется ей — слезами и болью. Вот и выведу этого сукиного сына на чистую воду.
— Что-то тревожно мне от этой твоей затеи, Андрей, — покачал головой князь. — Сальваторе уже член нашей семьи, разумно ли ставить его в такое положение…
— Доверься мне, отец. Я знаю, что делаю.
— Действуй, но не перегни палку, если что.
Я согласно кивнул и отпил великолепного вина.
Прошёл месяц с того дня, как у меня возникла идея продюсерского центра. Сальваторе был совершенно счастлив. Он просто захлёбывался в эмоциональном экстазе. Глаза его горели, как у безумца, когда Сальваторе начинал говорить про свой проект или занимался его делами. А так как занимался он им чуть ли не сутками напролёт — то на безумца он теперь походил почти всё время.
Да, он создал целый проект. Женский музыкальный коллектив «Афродита». Из шести девиц, четыре из которых — жёны влиятельных и богатых людей, две причём — бывший «персонал» Инги. Ещё две девушки, которых Сальваторе откопал неизвестно откуда, были, так скажем, из народа — нищие и никому неизвестные, зато по-настоящему талантливые. Они-то и поют в основном, остальные так — подпевают и соблазнительно виляют некоторыми частями тела на сцене. Нет, они, конечно, не могут совсем откровенно одеваться, как никак жёны уважаемых людей: платья у дам длинные, до пола, но вырез на груди такой глубины, что я даже забеспокоился, не вывалится ли у них чего оттуда прямо во время выступления.