Подпорченное яблоко
Шрифт:
Тоцци видел, что Беллз держит что-то в руке. Он вздрогнул, когда Беллз внезапно размотал длинную тонкую зеленую нить. Его первой мыслью было, что Беллз хочет задушить Блейка леской, но, когда Беллз начал наматывать конец нити на указательные пальцы, он понял, что это не леска. Это была нить для очистки зубов. С запахом мяты. Тоцци почувствовал небольшое облегчение.
Беллз начал водить нитью между нижними передними зубами:
– Итак?
Мистер Блейк не произнес ни звука. Он просто взирал на Беллза, как осужденный перед расстрелом. Стенли облокотился на стеклянную витрину рядом с Блейком и смотрел на Беллза, ожидая
Тоцци и Живчик стояли в стороне. Живчик непрерывно покачивал головой и переминался с ноги на ногу – никак не мог найти удобное положение. Тоцци тоже чувствовал себя довольно неуютно. Он посмотрел по сторонам, надеясь, что у старика есть кошка.
– Ну, так что же будет? – Беллз водил нитью между верхними зубами, глядя на мистера Блейка и усмехаясь одними глазами.
– Ты знаешь, в каком я положении, Беллз. – Мистер Блейк не трусил. Это произвело впечатление на Тоцци, но в данных обстоятельствах, подумал он, это не лучший вариант. Немного страха в глазах сейчас совсем не помешало бы.
Засунув нить между коренными зубами, Беллз покачал головой:
– Вы напрасно выбрасываете деньги, мистер Блейк. Она все равно умрет.
Старик не ответил.
– Чего вы хотите? Две кипы счетов из больницы? Что это докажет?
Тоцци не понимал, о чем говорит Беллз. Взглянув на Тоцци и Живчика, Стенли пояснил:
– Дочь мистера Блейка больна СПИДом. От бедняжки уже остались кожа да кости, еле душа в теле держится. Он тратит на нее все, что у него есть. – Стенли повернулся к старику. – Но он думает, раз его дочь умирает, он имеет моральное право забыть о своих обязательствах перед нами.
Блейк гневно посмотрел на Стенли. Он был в бешенстве, но не произнес ни слова. Его достоинство не позволяло ему говорить о дочери с какими-то громилами. Тоцци почувствовал уважение к старику.
Беллз широко раскрыл рот и занялся задними зубами. Закончив, он снял нить с пальцев, перегнулся через прилавок, нашел мусорную корзину и выбросил нить. Интересно, подумал Тоцци, смогут ли в лаборатории в Вашингтоне сделать анализ слюны с нити на ДНК? Если мистера Блейка изобьют, по слюне на нити можно будет установить причастность Беллза к преступлению и...
Но этого Тоцци не допустит. Он не сможет стоять и смотреть, как Стенли будет вышибать дух из мистера Блейка. Блейк – старик; они могут просто убить его. Но если Тоцци вмешается, Беллз непременно что-нибудь заподозрит и – скроется. Но прежде чем смыться, он, вероятно, захочет расквитаться со стукачом – «малышом Майки».
Тоцци попытался представить, что будет, если Беллз и Стенли набросятся на него вдвоем. Он чувствовал, что его навыков айкидо будет явно недостаточно. Никакие боевые искусства не помогут защититься от града пуль.
Беллз засунул руки в карманы куртки и опустил подбородок. Затем кивнул в сторону стеклянной витрины, отделявшей его от мистера Блейка.
– Я мог бы избавить себя от массы хлопот и просто взять драгоценности в счет вашего долга. Похоже, у вас их еще достаточно. Но... – Последнее слово повисло в воздухе. – Но я не хочу этого делать.
Мистер Блейк молча смотрел на него, выставив вперед подбородок, как Берт Ланкастер.
– Знаете, почему я не хочу этого делать? Потому что вы мне не нравитесь. Только и всего. У вас неправильные представления,
У Тоцци было такое ощущение, что Беллз уже произносил эту речь раньше. Слова текли слишком легко. Он заметил, что, пока Беллз говорил, Стенли надел на руки черные кожаные водительские перчатки. Очень тесные. Чтобы защитить суставы пальцев при ударе.
Огибая прилавок, Стенли двинулся к мистеру Блейку. Старик все еще не произнес ни слова, но в глазах его мелькнул страх.
Тоцци облизал губы. Нужно что-то делать.
На помощь Живчика рассчитывать было нечего, если только у того не было оружия. А Беллз вполне мог пустить в ход пушку, если Тоцци попытается вмешаться в «бизнес». Он коснулся передатчика, прикрепленного к ремню. Гиббонс не видел, как он садился в машину в Байонне. Если бы он видел, они с Догерти поехали бы за ними в фургоне наружного наблюдения и слышали бы все, что здесь происходит. У них полно агентов, которые вмешались бы и выручили мистера Блейка. Но Гиббонс не видел, как он садился в машину, поэтому никто его сейчас не слушал. Дерьмо.
Стенли был уже за прилавком и приближался к своей жертве. Беллз двигался на носках, как боксер, на лице его было написано ликование. Будто исполняет какой-то ритуальный танец, подумал Тоцци. А может, он всегда так себя ведет, когда очень доволен чем-то.
Тасманский Дьявол разглаживал перчатки, готовясь нанести удар.
Беллз продолжал свой шаманский танец. Может, все дело в лампах дневного света, но Тоцци готов был поклясться, что глаза этого ублюдка горели.
Нужно быстро что-то предпринять, но что? Придется ему раскрыться, сказать, что он – агент ФБР, авось они отвяжутся. Придется пожертвовать своим прикрытием.
Мистер Блейк отступал за прилавок, но от Стенли не спрячешься, и он это знал.
Сердце Тоцци колотилось. Может быть, есть еще какой-нибудь выход? Он посмотрел на пол, вокруг себя, сам не зная, что он надеется там найти. Вдруг он кое-что заметил. Какой-то фиолетовый блеск в стеклянной витрине за спиной Беллза.
Он подошел и быстро показал на эту вещь – серебряный браслет, украшенный мелкими подвешенными фиолетовыми камешками в форме слезы. Потемневшее серебро похоже на старинное, оправа камешков в виде цветков петунии и цепочка сверкающих маленьких баклажанчиков, вставленных в раструбы цветков петунии. Цвет камней напомнил ему цвет оправы очков Джины.
– Извини, Стенли, – сказал Тоцци. – Прежде чем ты начнешь, я бы хотел кое-что спросить у мистера Блейка. – Тоцци на ходу придумывал слова. – Мистер Блейк, сколько стоит браслет с фиолетовыми камешками? Вот этот, здесь. – Тоцци указал на браслет через стекло.
Беллз уставился на браслет в витрине. Он выглядел немного озадаченным, но еще больше довольным.
– Сколько бы он ни стоил, этого не хватит, чтобы даже начать расплачиваться со мной. – Он перевел взгляд на мистера Блейка. – Ну же, покажите Майки то, что он просит. – Он перегнулся через прилавок и прошептал старику: – Может, вам удастся сорвать большой куш с этого парня и все окончится благополучно. Я ведь человек справедливый. Никогда не вмешиваюсь в чужой бизнес. Особенно если речь идет о человеке, который мне должен.