Подпорченное яблоко
Шрифт:
– Бросайте оружие. Немедленно! – Голос Джимми Олсона звучал очень жестко.
– Сами бросайте ваше долбаное оружие, – прорычал Стенли.
Молодой Олсон выглядел мрачно, так же как его соратники. Стратегия ФБР предполагает, что в подобной ситуации необходимо иметь значительное превосходство в живой силе и технике. Но в данном случае стратегия не сработала.
Внезапно в комнате установилась тишина. Казалось, слышно, как все напряженно ищут выход из этого безвыходного положения. Рука Гиббонса все еще покоилась на его груди – он прикрывал сердце ладонью и считал удары, надеясь, что сердце
Забренчали кусочки льда.
– Итак? – произнес Будда.
Это были его единственные слова.
Гиббонс посмотрел на него, пытаясь скрыть свое состояние.
– Да? Так что же?
Это все, что он мог произнести, не выдавая себя. Они молча смотрели друг на друга.
Прошла еще одна долгая минута, и Джимми Олсон кашлянул.
– Ну, агент Гиббонс?
Гиббонс поднял на него глаза.
– Вы здесь старший агент. Может быть, возьмете переговоры на себя?
Гиббонс нахмурился. Большое спасибо. Неудивительно, что Перри Уайт всегда так злится на Джимми Олсона. Гиббонс закрыл глаза и заставил себя дышать через нос, пока ему не показалось, что боль немного отступила.
Он открыл глаза и посмотрел на Будду:
– Поступим просто, хорошо? Вы отпускаете мою жену, и мы уходим. О'кей?
Четверо новичков из Ньюарка ощетинились, но не произнесли ни слова. Гиббонс знал, что молодые ребята в уме прикидывают, какие обвинения можно было бы предъявить этим головорезам. А ведь они еще не знают о трупе в сортире. Но Гиббонсу наплевать, предстанут перед судом эти шестерки или нет. Он хочет только, чтобы его жену вернули в целости и сохранности. Прежде, чем он умрет.
Он пристально уставился на Будду:
– Ну, так что? Скажи что-нибудь.
Маленький император отнял от головы пакет со льдом и пощупал шишку размером с гусиное яйцо. Потом посмотрел на Гиббонса.
– Меня это устраивает. – Он взглянул на Стенли и кивнул в сторону Живчика.
Стенли перевел его жест на язык слов:
– Отпусти ее. Живчик.
– Нет-нет, подождите. – Живчик переступал с ноги на ногу, он трясся как в лихорадке, и от этого Лоррейн дергалась, как марионетка. – Послушайте, послушайте.
Стенли покачал головой:
– Нет, это тыпослушай. Мистер Станционе сказал отпустить ее. Это значит, отпусти ее. – На скулах Тасманского Дьявола заиграли желваки.
Гиббонс тоже сжал зубы. Есть у него пистолет или нет, болит в груди или нет, сейчас он выдаст этому маленькому ублюдку.
Живчик отступил, потянув за собой Лоррейн:
– Только выслушайте меня, выслушайте меня. Хорошо? Вы все еще думаете, что я стукач, да, так вы и думаете. Но вы ошибаетесь. Я не стукач. Я все делал правильно. По крайней мере, думал, что поступаю правильно. Клянусь. Почему вы не дадите мне еще один шанс?
– Отпусти ее. – Теперь Будда обращался непосредственно к Живчику, и тот отреагировал так, будто с ним заговорил призрак.
– Нет. Нет. Выслушайте меня, Мистер Станционе.
– Ты? – Стенли не верил своим ушам: этот прохвост вообразил, что может справиться с Беллзом.
Гиббонс тоже подумал, что ослышался, но все же снова занервничал. Если Живчик серьезно думает, что может сразиться один на один с Беллзом, значит, он свихнулся. Гиббонсу было бы на это наплевать, если бы ублюдок не держал экскалибур у виска Лоррейн. Грузовик продолжал давить ему на грудь. На его глазах выступили слезы, но не из-за боли. Мысль о том, что он сидит тут совершенно беспомощный, а Лоррейн в любую минуту может погибнуть от выстрела из его верного револьвера, совершенно выбила его из колеи... Но только на несколько секунд. Он открыл глаза, сжал зубы и сделал очень глубокий вдох. В таких ситуациях о личных эмоциях надо забыть.
– Как это ты собираешься отыскать Беллза? – Гиббонс не насмехался над Живчиком, просто хотел заставить его смотреть на вещи трезво и действовать разумно.
Живчик обратился к Будде:
– Я знаю, как это сделать. В самом деле знаю. Если Беллз вместе с Тоцци, я могу его найти.
– Как? – Лицо Будды помрачнело.
– Этот передатчик, который носит "Гоцци. Я найду их с помощью машины наружного наблюдения, выясню, где они находятся, подберусь к Беллзу, и...
– Никто не сможет подобраться к Беллзу. – На этот счет у Стенли не было сомнений.
– О нет-нет-нет, я смогу. Не беспокойся об этом, Стенли. Я подберусь прямо к нему, потихонечку, приставлю пистолет прямо к его затылку и медлить не стану. Ни в коем случае. Я сделаю это быстро. Ба-да-бум.И мозги наружу. Чисто. Одним выстрелом. Точно в голову. Прежде чем он успеет шевельнуть пальцем.
Грудь Гиббонса снова сжало. Внезапно у него возникло ощущение, что в кузов грузовика погрузили корову.
У Лоррейн были дикие глаза. Может, она вдруг заметила, что Гиббонсу плохо? Господи, он надеется, нет. Он не хочет, чтобы она волновалась.
Живчик улыбался, как маньяк, пот катился по его лицу.
– Я хочу заслужить ваше доверие, мистер Станционе. Я хочу когда-нибудь стать членом семьи. Дайте мне доказать это. Я все сделаю для вас, мистер Станционе. Все. Найду для вас Беллза. И наступит время – я хочу сказать, еслинаступит это время, – когда я буду достоин вашего доверия, потому что уже убил для вас.
На лице Будды застыло мрачное выражение. Он поднял взгляд на Стенли:
– Что, черт подери, он несет?
Стенли поднял брови и пожал плечами:
– Чокнутый, мистер Станционе. Что тут еще скажешь?
– Бросайте оружие, – снова сказал Джимми Олсон, но никто не обратил на него внимания. Он сказал это, только чтобы убедить себя, что делает что-то полезное.
– Гиббонс? – Лоррейн видела, что с ним что-то неладно, но Живчик потянул ее назад и заставил замолчать.
– Вы только дайте мне этот шанс, мистер Станционе. Это все, что я хочу. Дайте мне попробовать. Я знаю, что могу найти его со всеми этими штуками в фургоне. Дайте мне попробовать.