Подражатель
Шрифт:
Зная, что он уже потратил слишком много времени, Чеймберс закрыл окно, дернул цепочку бачка и вдобавок помыл руки. Он потянулся к дверной ручке, но остановился, увидев самодельную декорацию, висящую на ней. Он перевернул ее и прочитал вырезанные на дереве слова:
Хоть грехи ваши подобны багрянцу,Пусть удут они белы, как снег.Хмурясь,
– Я еще не видел ваших собак, – сказал Чеймберс, забирая свою куртку. Коутс с осторожностью взглянул на него. Бенджамин объяснил: – Заметил шерсть на ковре.
– Собаку. Всего одну, – сказал Коутс. – К сожалению, он почил. Совсем недавно, кстати говоря. Я думаю, это стало последней каплей для моей матери.
– Мои соболезнования, – сказал Чеймберс. – Какой породы была собака?
– Дворняга. Мы всегда подбирали бродячих собак.
– «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой», – изрек Чеймберс, игнорируя вопрошающий взгляд, брошенный ему Винтером.
Коутс на мгновение выглядел растерянным, но потом улыбнулся впервые со времени их прибытия.
– Теперь вы говорите практически так же, как моя мать, – сказал он, провожая их до двери.
Забравшись в машину, Винтер выжидательно посмотрел на своего коллегу:
– Ну… что вы думаете?
– Ладно. Я был неправ, – признал Чеймберс, заводя двигатель. – Я понимаю, почему он вас заинтересовал.
Глава 9
C издевательской усмешкой на лице миссис Чеймберс ковыряла основное блюдо вилкой, видимо наевшись одной ложкой закуски.
– Что это такое, еще раз? – спросила она, изучающе засовывая палец в соус.
– Курица, – коротко ответила Ева. – Нелетающая птица, которая водится у нас дома. Один из рецептов моей мамы.
– И где находится дом, еще раз?
– Контент, Ямайка.
– Хммм, – ответила старшая женщина, обращая свой неодобрительный взгяд на явно неудовлетворяющую ее обстановку. – Так, значит, это они называют «лофтом»? – спросила она, отодвигая тарелку.
– Да.
– Это просто модное название квартиры, не так ли?
– Полагаю, да.
– Такой, что стоит не меньше, чем дом.
– Зависит от дома.
Еще раз фыркнув, выражая недовольство всем сразу, миссис Чеймберс улучила момент оглядеть хозяйку, сидящую напротив нее, пока Ева в ожидании сжимала руку своего мужа.
– Ты вполне хорошенькая…
– Спасибо. Как вполне мило, что вы заметили.
– …как для одной из них.
– Ауч! Господи! – вырвалось у Чеймберса, когда ногти Евы наконец-то пронзили его кожу. Он поглядел на двоих женщин, ни одна из которых не выглядела особо довольной, и у него закралось подозрение, что он что-то упустил.
– Вы закончили, Люсиль? – спросила Ева, вставая
– О, несомненно, – ответила она, передавая тарелку так, словно хотела избавиться от нее как можно скорее.
– Хочешь помочь мне с десертом? – спросила Ева Чеймберса.
– Я думал, он уже готов в…
– Помоги мне с десертом!
Он послушно встал и спросил маму, не надо ли ей еще воды.
– Нет. Спасибо, – сказала она, накрывая верхушку стакана рукой, будто он может попытаться незаметно наполнить его без ее согласия.
– Ты это слышал? – возмутилась Ева, когда они внесли тарелки на кухню. – Ей даже вода не нравится!
– Но мне кажется, все идет нормально, разве нет? – с надеждой улыбнулся Чеймберс, в ответ получая взгляд, означавший, что он будет спать в гостевой.
– Ты что, не был за одним столом с нами?!
– Тсссс. Что не так?
– Не цыкай на меня!
– Извини. Она тебе не нравится?
– Нравится?! – выплюнула Ева, снова немного громковато. – Я надеюсь, она подавится моим манговым тартом!
Чеймберс немного опешил… а затем слегка занервничал:
– Ей не очень нравится манго… или тарты.
Уронив красиво украшенную тарелку в раковину, она ударила его по руке.
– Аййй!
– Почему ты за меня не заступился?
– Я даже не слышал, что она сказала!
– Потому что ты витал в облаках… как всегда, – фыркнула она.
– Послушай, – начал Чеймберс, – мама просто… немного старомодна. Она очень гордится своими ганскими корнями и тем, что она британка.
– И ей не нравится, что ты распыляешься на какую-то ямо? [5]
– Я этого не говорил, – вздохнул Чеймберс.
– Тебе и не надо было… А что будет с нашими детьми? Она и к ним будет так относиться?
Чеймберс выглядел потрясенным:
– Ты… Ты что?..
– А что, если я скажу да? – произнесла Ева, скрестив руки на груди.
– Я бы сказал… что это замечательно.
– Ну, это не так.
– О, господи боже! Слава богу! – вздохнул он, прислоняя руку к груди.
5
Оскорбительное название, применяемое нигерийцами к ямайцам.
Она улыбнулась:
– Что с тобой происходит? Что-то случилось по делу сегодня?
Чеймберс взглянул на другой конец комнаты, чтобы убедиться, что лицо его матери все еще, как и прежде, выражало смесь скуки, отвращения и гнева на одноэтажность их жилого помещения.
– Кровь и волосы, которые я добыл с веревки, не совпали с таковыми от нашей жертвы… ни от одной из наших жертв.
– Но это все же кровь и волосы. Что они там делали?
– Что они там делают? – согласился Чейберс.