Подруга Ника
Шрифт:
— Ты что-то забыла мне рассказать?
— Нет, киска, просто я… Нечего было рассказывать… до прошлой ночи. — При этом признании Марта густо покраснела, а глаза вспыхнули бриллиантами в солнечном свете. — Видишь ли, после того, как Дуг ушел вчера, я так переволновалась… — Она заломила руки, словно выкручивая свое любимое посудное полотенце. — И позвала Гарольда. Ты знаешь, что твой папа дружил с Гарольдом. И он всегда помогал нам после смерти твоего папы, когда был нужен совет. Он сразу пришел. Я так беспокоилась о тебе, и о ранчо, и о свадьбе… обо всем, и… в общем…
— И
Марта скрестила руки на груди.
— Мне не нравится твой тон, юная леди. Я взрослая женщина, и у меня есть определенные желания. Я вдова уже пять долгих лет. И не обязана отчитываться перед тобой или кем бы то ни было.
Вспомнив, что сама произносила почти такие же слова меньше суток назад. Билли улыбнулась.
— Прости, мам. Просто… ты меня удивила, вот и все. Дай мне минутку, чтобы прийти в себя.
— Ой, Билли, ты же знаешь, я любила твоего отца и ужасно по нему тосковала. И сейчас тоскую. Никто не сможет мне его заменить. Но это не значит, что я не могу полюбить кого-нибудь еще. А потом умер твой брат. Нет ничего тяжелее, чем смерть ребенка. Хоть Джейк уже стал взрослым мужчиной, все равно это был страшный удар. К смерти родителей еще можно как-то себя подготовить. И супруга, пожалуй, если живешь достаточно долго. Но ребенок… — Она вытерла слезы. — Когда умерла жена Гарри, мы с ним понимали друг друга, потому что оба пережили потери.
Взгляд Билли метнулся к тому месту, где секунду назад стоял Гарольд Джейкобсон.
— Так как же, — она покачала пальцем, — это получилось?
— Что ж, в конюшне мы этим не занимались. — На губах Марты появилась смущенная улыбка. — Ну, ты понимаешь меня, конечно. Все-таки ты уже невеста. И знаешь, что делает с человеком любовь.
Любовь? Билли чуть не задохнулась, услышав такое от матери.
— Мы начали обсуждать родительские заботы. — Марта похлопала Билли по руке. — Не важно, что дети вырастают, у нас все равно болит душа за вас. Говорили о смерти наших супругов, о том, как тяжело работать на ранчо, о трудностях и проблемах, и… — Она пожала плечами, как будто после такого разговора они с Гарольдом не могли не оказаться в халатах. — Мы с Гарри любим друг друга, — заявила Марта. — Мы давно уже играли в кошки-мышки, переглядывались в церкви, в магазинах, везде, где нам удавалось встретиться. И каждый раз, конечно, когда он заглядывал к нам на ранчо, чтоб убедиться, не нужно ли тебе чего, он оставался на чашечку кофе. Должна признаться, во второй раз это происходит по-другому. То есть мы ведь оба были женаты и овдовели. И оба знаем, чего хотим. И когда поняли, что наше чувство взаимно, то… — Она прикрыла рукой вырез своего халата, словно испугавшись собственной откровенности.
— Не думай плохо о своей матери, Билли Рэй. — Приглаживая на ходу волосы, в комнату вошел Гарольд, одетый в привычные джинсы и клетчатую рубашку. На ногах у него были только носки. Он опустил взгляд, заметил под журнальным столиком свои потерявшиеся сапоги и задвинул их подальше, с глаз долой. — Она прекрасная женщина. И у меня честные намерения.
— Но не сразу, — перебила его Марта. — Не хотим пропустить твою свадьбу.
Гарольд посмотрел на Марту серьезными карими глазами, подошел к ней и обнял за талию.
— Прости, дорогая. Я знаю, что ты хотела обсудить это с Билли Рэй наедине. Но не могу допустить, чтобы ты одна это расхлебывала.
Какие нежные и милые слова… Это была именно та поддержка, в которой нуждалась мама. У Билли на глазах выступили слезы облегчения и радости. Ей так много пришлось пережить в одиночку: смерть отца, гибель Джейка, работа на ранчо, беспокойство о матери. Приятно знать, что кто-то теперь позаботится о маме. Билли была рада за них. Она давно уже не видела маму такой счастливой.
Но, видя их любовь, она почувствовала себя еще более одинокой. Глубокая печаль охватила ее душу. Билли тосковала по сильным рукам, способным ее поддержать, по мужчине, в которого она могла бы влюбиться по-настоящему… и взаимно. Вздохнув, Билли расправила плечи. Она выживет… хотя придется выжить без этого. Потому что Нику она не нужна.
— Если это сделает тебя счастливой, мама, — сказала она, и ее сердце сжалось от наплыва чувств, — то я ужасно за тебя рада. Правда.
Билли подкрепила свое заявление, громко чмокнув маму в щечку и дружески обняв пожилого фермера.
— Не знаю, как вы, но мужчина в этом доме точно может помереть с голоду, — кашлянув в кулак, сказал Гарольд.
— Ой, нет, не помрешь, — рассмеялась Марта. — Мы тебя накормим. — Она подмигнула Билли. — Если ты накроешь на стол, Гарри.
Он посмотрел на Марту, затем перевел взгляд на Билли, словно ожидая от нее помощи.
— Я не хочу раскокать все ваши тарелки. Билли улыбнулась, на сердце у нее полегчало.
— Больше, чем Джейк, все равно не разобьешь. Привыкай к нашему укладу. У нас тут равноправие. Даже в отношении готовки.
— Готовки? — Мужчина судорожно сглотнул.
— Мы не заставим тебя делать что-то сложное поначалу. Может, пару котлет поджарить. Ну а пока, если тебе так удобнее, можешь пользоваться одноразовой посудой. Она в буфете за холодильником.
Гарольд нахмурился, а женщины дружно расхохотались.
После позднего завтрака, состоявшего из яичницы с ветчиной и поджаренного хлеба, Билли встала из-за стола и швырнула пустую тарелку в мусорное ведро.
— Спасибо, мам. Было вкусно. А теперь пойду посмотрю, что тут без меня наворотили.
— Уверен, что все в порядке, — сказал Гарольд. — Но жаль, что мой сын не сумел поладить с твоим женихом. Он трудный человек. Конечно, я говорил сыну, чтоб он не лодырничал. Но бывают моменты, когда мужчина не может больше поступаться своей гордостью.
И женщина тоже, подумала Билли. Дуг не только трудный человек, и жених он тоже непростой. Между ее бровями залегла морщинка.
— Как твой сын? Дуг сказал, что его боднул бык.
— Ничего страшного. Всего лишь здоровенный синяк. Они с твоим женихом встали не с той ноги и не сошлись во мнениях, как надо управлять ранчо. Ну и мой парнишка вспылил немного. Надеюсь, ты на него не в обиде.