Подруга по контракту

Трифоненко Елена

– Раньше мама все делала сама, а сейчас папа этим занимается, – продолжила откровенничать Виола. – Когда я лежала в больнице, у нас хозяйничали чужие люди, и сад заболел. Теперь папа никому не доверяет. Если он и приглашает кого-то на помощь, то обязательно стоит рядом и все контролирует.

– Надо же! Весьма ответственный подход, – вслух сказала я, а про себя подумала: такого педанта и чертова перфекциониста еще поискать!

– Он немного не в себе после смерти мамы, – добавила Виола и посмотрела на меня

виновато. – Не обращай внимания, если папа будет придираться к каким-то мелочам. Он вредный, но отходчивый.

– Что ты! Мы отлично ладим, – заверила я. – Я же тоже вредная.

Через минуту мы с Виолой уже входили в столовую. Пахло там умопомрачительно: жареным беконом и свежими помидорами. Следов домработницы не наблюдалось, а Павел сидел за столом, уткнувшись в планшет. Даже наше шумное появление не заставило его оторвать взгляда от экрана.

– Какая просторная у вас столовая! – нарочито громко восхитилась я, надеясь привлечь внимание Павла (мне не терпелось увидеть его реакцию на мое переодевание). – А мебель здесь тоже итальянская?

– Угу, – кивнул Павел, так и не поднимая глаз.

– И потолки высокие, как во дворце, – добавила я чуть погодя. – Можно настоящие балы устраивать.

Павел снова только угукнул. Прямо не человек, а сова. В груди у меня колыхнулось раздражение, и исключительно из врожденной вредности я заорала:

– Валенки да валенки! Ой, да не подшиты стареньки! – И закружилась рядом с накрытым столом.

Это произвело фурор. Виола подпрыгнула на месте, а Павел чуть планшет не выронил. Оправившись от шока, «братец» отложил гаджет на стол и уставился на меня совершенно сумасшедшими глазами.

– Ну? – Я остановилась, уперла одну руку в бок и демонстративно повела голыми плечами. – Как вам мой сарафан? Специально для отпуска шила.

Видели бы вы его лицо! Оно вытянулось и позеленело так, что стало похоже на оливку.

– По-моему, в этом сарафане Лида вылитая Кармен, – весело сказала Виола. – Правда, пап?

– Наверное, – пробормотал он, а потом с удивлением покосился на мои ноги. – А почему босиком?

– В смысле?

– У нас дома все ходят обутыми, – с менторской ноткой в голосе пояснил он.

– А-а, ты про это. Не беспокойся, мне босиком удобней. Привыкла, знаешь ли, у себя в деревне.

Мы с Виолой сели за стол, и почти сразу в комнату вплыла домработница с графином компота. Она оказалась сухонькой немолодой женщиной, двигающейся совершенно бесшумно. Выражение лица у нее, кстати, было точь-в-точь как у Павла – с легким оттенком ненависти ко всему живому.

«Братец» представил нас друг другу, и домработница даже попыталась улыбнуться. Получилось ненатурально.

– Вы очень вкусно готовите, – похвалила я, хотя еще ничего не успела попробовать.

Домработница не ответила, смерила меня ледяным взглядом и тут же удалилась.

Да уж! В этом доме мне что-то никто не рад. Ну ничего, привыкнут.

Я решительно придвинула к себе тарелку с салатом.

– У вас такой классный бассейн! – Ложка в моей руке заработала, как экскаватор. Есть хотелось ужасно, да и выглядело все невероятно аппетитно.

– Хочешь, искупаемся после завтрака? – добродушно предложила Виола.

Я чуть не завизжала от предвкушения.

– Конечно, хочу.

– Не хочешь! – возразил Павел.

– Что? – Мы с Виолой уставились на него с недоумением.

– Ты не хочешь купаться, – повторил он таким тоном, что захотелось вжаться в стул. – Ты же сказала, что забыла купальник.

– Я?

– Ну не я же. – Тяжелый взгляд Павла не сулил ничего хорошего.

Я вздохнула. Капец! Сначала шорты нельзя, теперь вне закона бассейн. И что меня ждет дальше? Запрет на выход из дома?

– Да ты не расстраивайся, – поспешил утешить Павел. – После завтрака вместе с Виолой пробежите по магазинам и купите новый купальник. Может, и Виолке чего-нибудь присмотрите.

Глаза «племяшки» широко распахнулись, в них заметалась странная, дикая тревога. Шоппинг явно не входил в число Виолиных хобби. Ага, значит, у Павла нет цели меня третировать, он просто хочет вытащить дочь из дома.

На душе посветлело.

– Ты прав, братишка! – сказала я с улыбкой. – Даже хорошо, что так получилось. Мой купальник давно пора менять.

Павел впервые за время нашего знакомства поглядел на меня с признательностью. Я бы даже сказала, с теплотой. И все бы хорошо, да только сердце как-то странно восприняло такое «потепление». Оно вдруг сладко сжалось, трепыхнулось и пропустило удар. И что бы это значило?

***

Завтрак прошел довольно неспешно. Моей семьи мы в разговорах почти не касались. В основном, обсуждали погоду, тяготы путевой жизни и еду. Виола почти все время молчала, зато с интересом слушала и меня, и Павла.

Когда Марта Петровна подала чай, «братец» вдруг сказал:

– Лидка, а ты же говорила, что привезла нам подарки. И где они?

– У меня в комнате, – отозвалась я, внутренне холодея. Мне вспомнилось, что я так и не заглянула в сумку, переданную мне Георгием. Вот что там вообще? Вдруг что-то разбилось или испортилось?

– Так чего же ты ждешь, Лидусик? – насмешливо спросил Павел. – Идем к тебе. Нам не терпится взглянуть на гостинцы, правда, Виол?

В глазах девчонки вспыхнуло любопытство.

– Э… Может, чуть позже? – У меня даже ладони вспотели от волнения.

– А чего тянуть-то? – Павел быстро встал из-за стола и, махнув Виоле, покинул столовую.

Когда мы втроем очутились в моей комнате, я еще больше занервничала. Виола села на ковер по-турецки, Павел занял стул у туалетного столика.