Подруга попаданки: отбор для ледяного дракона
Шрифт:
Надя что-то мычит в ответ и лишь сильнее трётся о грудь Атареллена. Бедный, бедный влюблённый ледяной дракон! Трись об меня Тир во время нашего лежания в одной постели, я бы постаралась присвоить своё сокровище.
— Меня не интересует, насколько холодная кожа у Его Высочества, и как она помогает вам справиться с жаром! — мучит подругу мужчина, из чего делаю вывод, что тот без проблем читает мысли в её голове. — Вы — менталист! И должны всегда держать свои мысли и чувства под контролем, потому что иначе толку от вас никакого.
В этот
— И из этого я должен сделать менталиста… — страдальчески смотрит в потолок Санатас. — Надежда, как только вы выздоровеете и эффект лекарственного зелья спадёт, вас ждёт много работы. И только попробуйте мне сказать, что я над вами издеваюсь!
— Мне не нравится, как вы говорите с госпожой Надеждой, — вдруг выдаёт Атареллен, оторвав глаза от своей истинной пары и упершись ими в менталиста. Холодными, злыми глазами, в которых загорелось ледяное пламя ледяных драконов. Нельзя в таком состоянии дракону перечить.
Но Санатас об этом, видимо, не знает:
— Вы попросили обучить вашу госпожу, я и обучаю. Не вмешивайтесь, Ваше Высочество.
Принц рычит, но тут Надежда издаёт всхлип и стукает его кулачком в грудь.
— Госпожа Надежда со мной согласна, — хмыкает, видимо, бессмертный придворный менталист.
От расправы его спасает только тихие детские всхлипы Нади, которые Атареллену удаётся пресечь поглаживаниями по голове.
— Что это с ней? — наконец, спрашиваю я. Принц предпочитает меня проигнорировать, а вот мужчина отвечает:
— Заболела девчонка, и Луиза её своими ведьмовскими зельями опоила. К завтрашнему утру будет абсолютно здорова, но побочный эффект во время лечения: переход обычной лихорадки в магическую, сопровождающуюся полным открытием сознания и следованием сиюминутным желаниям. Не соображает, что делает, и даже не пытается ведь удержать свой разум. Силы есть, а пользоваться ими…
Менталист тяжко вздыхает и поднимается с кресла, направляясь к выходу.
— Идите отсюда, — командует он нам, так, что я давлюсь воздухом от наглости и слышу, как то же самое делает Тир. — Принц не отойдёт от неё, так что к делам у вас его сейчас привлечь не получится. Лучше поговорите с леди Роксаной: девушка воспользовалась нынешним состоянием принца, и тот убрал её из участниц отбора и назначил на должность главного организатора. И она вас искала, лорд Тирэль.
Тир кивает, приняв это к сведению. Сейчас он так спокоен и собран, совсем не похож на того дракона, что страстно целовал меня в долине гейзеров.
Санатас выходит из покоев, и мы, оглянувших на лежащих на кровати дракона и девушку, выходим за ним. Значит, всему виной зелье… Что же скажет Надя завтра, когда его эффект спадёт? Достигнутая близость с Атарелленом развеется как дым?
Мои размышления прерывает довольно
Ведьма проходит совсем рядом с Санатасом, так что, слегка задевает его рукой. Облачённая в красное платье с длинными обтягивающими рукавами и свободной юбкой, она красива, как Сапфирия в своей человеческой ипостаси.
Но Санатас её привлекательностью нисколько не сражён.
— Вот, как должен реагировать менталист на ведьмовские зелья, — делится он с нами. — Прекрасное приворотное зелье, госпожа Луиза, но боюсь, что вы выбрали не того мужчину.
— Печально, — вздыхает Луиза, и Тир, кажется, подаётся вперёд, чтобы утешить, но услышав мой громкий рык, благоразумно останавливается.
Глава 7. Ледяной принц приходит в ярость
Утром, едва просыпаюсь, решаю навестить Надю: всё же она моя подопечная, и я инстинктивно беспокоюсь о ней.
То, что что-то не так, понимаю, только выйдя из дворцовых покоев. Девушки перешёптываются и толпятся в коридоре, заставляя меня пробираться сквозь них к покоям Наденьки, столь интересующим других участниц отбора. На всех комнатах дворца, как я успела заметить, висит полог тишины, но в покоях участниц он простейший и работает только тогда, когда двери закрыты. Окружавшие же меня прелестницы каким-то образом умудрились приоткрыть двери и остаться незамеченными, и теперь с интересом слушают принца с иномирянкой, которые разговаривают столь увлечённо, что совсем тихие шёпотки в ряду девушек подальше от двери им не слышны.
— У нас договорённость, Надежда, — пытается спокойно напомнить Атареллен. Пытается, потому что я прямо чувствую, как он рык сдерживает.
— Да какая теперь к чёрту договорённость?! — ругается Надя, не утруждая себя самоконтролем. — Я была согласна участвовать в отборе в обмен на знания, да. Но даже они не стоят того, чтобы я в любой момент рисковала тут подохнуть!
Так, кажется, у Наденьки истерика. И это плохо, потому что в обычное время она умеет думать. А сейчас она злиться и, что гораздо хуже, злит дракона, который с момента их встречи посчитал её своей. Плохо, плохо, очень плохо!
— Тебе ничего не угрожает, — рычит Атар, но пока держится. Ледяной, всё-таки, но присутствие рядом истинной делает его эмоциональнее, а потому неизвестно, как скоро он выплеснет всю свою ледяную ярость на Надежду. И ворваться в покои я не могу, потому что это дела истинной пары. Забота о Наде толкает внутрь, но драконья солидарность и любопытство заставляют стоять и слушать дальше, и я нервно покусываю губы, не зная, как поступить.
— Да неужели?! — язвит Надя. — Что помешает кому-то из твоих девиц попытаться убить меня в следующий раз?