Подсадной
Шрифт:
А Виталий, как ни странно, слово сдержал, не забыл просьбу соседа. Вышел на связь уже через неделю. Часа в два пополудни:
– Есть любопытный вариант, но нужна твоя помощь. Я сейчас в 98-м отделе, это на Юго-Западе, подъезжай. Спросишь, где уголовный розыск, дежурный покажет.
Коля, конечно же, бросил все офисные дела и помчался навстречу приключениям. Татьяне не позвонил – зачем раньше времени обнадеживать.
Виталия он нашел в кабинете, больше похожем на грязную автомастерскую. В прокуренном воздухе витал стойкий аромат бензина. Крохотная комнатушка была завалена сложенными друг на друга колесами и канистрами.
Коля, судивший о милиции исключительно по фильмам, рабочие интерьеры представлял несколько иначе – благородный дуб, черная кожа, тяжелые портьеры, серьезные лица, правильная, строгая речь.
Сосед по даче был не один – хозяин кабинета, короткостриженый парень лет двадцати пяти, что-то эмоционально доказывал по телефону, виртуозно и от души матерясь. Его прикид тоже мало вписывался в киношный образ бойца правопорядка. Вместо двубортного костюма – промасленный комбинезон, вместо начищенных до блеска ботинок – грязные кроссовки из китайской клеенки. Ну точно, автослесарь!..
Виталий указал Коле на табурет, прикрытый рекламной газеткой. Хозяин закончил разговор, швырнул трубку и выдал еще одну порцию матюгов:
– Короче, не приедет эта покрышка рваная! Улик, мол, не хватает! Зараза ленивая! Задницу не оторвать!
По последней реплике Коля понял, что парень разговаривал по телефону с дамой, и яркий эпитет «покрышка рваная» был предназначен именно ей.
Виталик кивнул на вошедшего приятеля:
– Это Николай.
– Очень приятно. Гена. – Хозяин пожал Колину руку и закурил, несмотря на пары бензина, витавшие в кабинете. – Машину не надо починить? Кузов рихтануть или ходовую?..
– Какую машину? – не понял Коля.
– Ну мало ли… Свою, например. У меня ценник гуманный, в городе такого нет. Качество гарантирую.
– Спасибо. У меня нет машины.
– Если вдруг кому понадобится, пусть звонят.
Гена протянул несколько визиток кустарного производства.
«Вяземский Геннадий Юрьевич. Оперуполномоченный уголовного розыска. Кузовные работы и ремонт ходовой, тел.»
«Джонни, о-е…»
– А вам разве можно? – уточнил гость.
– Нельзя. Но мне можно. Мандат есть.
Геннадий Юрьевич кивнул на ксерокопию какого-то рапорта, висящую в рамке на стене. Вроде лицензии.
– Так каких улик ей не хватает? – напомнил про телефонный разговор Виталик.
– Железных, блин… Мол, вещей при нем нет, рожи потерпевшая не видела, предъявлять нечего. Любой адвокат отобьет на раз. Поэтому – работайте. Ищите улики.
– Что, даже по сотке [2] не забьет?
– Нет, конечно. На фига ей заморочки?
Виталик повернулся к Николаю, чтобы пояснить ситуацию:
2
«По сотке» – задержание по подозрению в преступлении на трое суток (по новому кодексу на двое).
– В
– А эта покрышка приезжать не хочет! – продолжил опер-слесарь Гена.
– Какая покрышка? – не понял Коля.
– Следователь, – пояснил Виталик. – Понимаешь, мы опера – лица не процессуальные. Наша задача найти гада, поймать, расколоть и передать следователю. Дальше его работа. Обвинение предъявить, улики оформить, дело в суд направить. Ну тебе эти тонкости ни к чему. А следователь приезжать не хочет – улик якобы нет.
– Но парня же поймали.
– Ну и что? Он кричит, что никого не грабил, спокойно шел по улице, на него напал какой-то сумасшедший, избил и притащил в отделение. Никакой сумочки он в глаза не видел. Бабка ни рожи, ни одежды не запомнила, опознать не сможет. Правильно, Ген, при таком варианте ни один следак [3] не возьмется.
3
«Следак» (жарг.) – следователь.
– Мы ему капот, конечно, прессанули, – Гена взял со стола тяжелый каталог иномарок и шарахнул им по столу, – да и так беседовали, по-людски. Но боец упертый. Замкнулся. Не зажимать же ему клубни в тиски. А, кстати. – Слесарь бросил озорной взгляд на инструмент: – Нет, нельзя. Права человека. Домой к нему прокатились, ни хрена не нашли. Есть кое-какая бижутерия бабская, но мамаша кричит, это ее.
Гена достал из сейфа пакетик с дамскими украшениями, среди которых было и несколько сережек, протянул его Коле:
– Глянь, может, твоей родственницы есть…
– Да она мне не родственница пока.
Коля разложил бижутерию на столе, но сережек с зелеными камешками не обнаружил.
– Нет. Ничего. А сам-то он кто такой?
– Да обычный урод. В техникуме якобы учится, третий курс. Пока не проверяли. Несудим, на иголке вроде не сидит. Короче, простой малообеспеченный российский студент. Пидараскольников. В общем, мы его уже ночь в камере маринуем. Он адвоката канючит. Если через час не отпустим, будут проблемы. Небольшие, но проблемы. Плохая реклама для мастерской.
– Может, на пятнадцать суток его? Для начала. По хулиганке или за неповиновение, – предложил Вяземскому дачный сосед.
– Не получится, – развел руками Гена, – с судьей у нас стойкая психологическая несовместимость. До фонаря ей наши комбинации. Не оприходует.
Виталий с укоризной посмотрел на Колю:
– А ты говоришь, дедукция, засады. Вот, поймали. А толку?
– Так, а меня-то ты чего позвал?
Виталик с Геной переглянулись, после чего сосед аккуратно пояснил:
– Есть одна идейка. Мы так думаем, бабку твоей Татьяны он же «опустил». Живет в тех краях. Ты, кажется, кричал, что мечтаешь его найти. Так?