Подселенцы
Шрифт:
— Возвращаясь к вопросу об одержимости, — вспомнил Ройс, пока Марк вытаскивал противень, а бабушка поливала печеную птичку выделившимся жиром, — бабуль, как на счет наших родственников?
— Они же прошли через зачарованную дверь. Сами, без чьей-либо помощи, так что твоя мать возможно не здорова, но точно не одержима.
— А что если она демон высшего порядка? — предположил Марк. — Лучше предложите ей на десерт ваше печенье, чтоб наверняка.
— Может и предложу, а ты пока съешь эти бутерброды, — бабушка поставила на стол тарелку. — А нам с тобой пора возвращаться, —
Все снова вернулись за стол и снова некоторое время молчали. Анжелина не столько ела, сколько смотрела, как другие едят, каждый размышляя о своем. Не выдержав, она тихонько хихикнула. Рик посмотрел на дочь с укором.
— Могу я все же поинтересоваться, с кем все лето собирается жить мой сын? — спросила Изабелла, не обратив внимания на племянницу.
— Могу я поинтересоваться, почему вы продаете дом? — копируя едкую интонацию матери, спросил Ройс.
— Откуда ты знаешь? — удивился Эд.
— А что это секрет? — удивился его сын.
— До сих пор я был уверен, что все именно так.
По лицам остальных Ройс понял, что они тоже не в курсе и секрет этот был не только от него.
— Вообще-то, мы собирались затронуть этот вопрос сегодня, — Эд посмотрел на свою мать, — после десерта.
— Так откуда ты узнал? — не сдалась Изабелла.
— От мертвого кота, — огрызнулся Ройс, — его скорбный дух приходил ко мне во сне.
— Значит, от Марка, — догадалась Изабелла. — Этот дрянной мальчишка всегда оказывается, где не надо!
— Хватит, Белла, — спокойно оборвала ее Элен. — Мы уже давно сменили тему.
— Мама, мы собираемся переехать в Сивиту, — нетерпеливо выпалил Эд. — Мне обещали место зав отделением в городской больнице. Это прекрасный шанс для меня, поскольку здесь у меня нет никаких перспектив.
— И еще вы окажетесь чертовски близко к моему институту, — отметил Ройс недовольно.
— Что тоже несомненный плюс, — сказала его мать. — Хотя ты этого пока не понимаешь.
— Мы планируем переехать в течение месяца, — продолжил Эд. — И единственное, что нас теперь беспокоит, так это то, что мы оставляем тебя одну, и некому будет заботиться о тебе как раньше. То есть, конечно же, здесь будет Рик, но, согласись, было бы несправедливо взваливать на него это, ведь, в конце концов…
— Он не мой родной сын, — сухо закончила за него Элен. — Не нужно напоминать мне об этом, у меня еще нет старческого маразма, чтобы ты об этом не думал. Я прекрасно знаю, сколько именно детей выскочило из моей утробы. Однако Рик — сын моего покойного мужа. Я растила его как родного, так что, надеюсь, я могу рассчитывать на должное участие с его стороны. Что до заботы, о которой ты говоришь, я никогда не видела ее ни от кого из вас. И к счастью я в ней никогда не нуждалась!
— Но, мама, — вступила Изабелла сладким голосом, хотя буквально только что шипела как змея, — вы ведь не молодеете, совсем скоро придет время, когда вам уже будет трудно жить одной в таком большом доме. Почему бы вам не переехать с нами прямо сейчас. Зачем вам все эти заботы, хлопоты. Вы столько успели повидать в своей жизни, столько трудностей
— И вы даже успели подослать ко мне одного из них! И, кстати, он оказался психиатром. С чего бы это? Решили, что я окончательно из ума выжила?
— Вы не правильно поняли, он отвечает там за благоприятный психологический климат, — быстро пояснила Изабелла и стушевалась под злобно-насмешливым взглядом Элен.
— Я знаю, что вы обо мне думаете, — медленно проговорила та. — Что я несу бред, и выставляю вас на посмешище перед соседями. А что скажет Рик? Тебе уже наверняка донесли все подробности моего эксцентричного поведения в последнее время. Тебе есть, что сказать по этому поводу?
— Я понимаю, С ЧЕМ связано твое беспокойство, Элен, — сказал Рик, пристально глядя на мачеху. — И все-таки вынужден согласиться с Эдом. Самое время вам всем сейчас уехать. Что до пансионата, который тебе так расхваливала Изабелла, я знаю это место, и это не психиатрическая больница.
— Вот видишь, мама, — воспрял духом Эд, который вовсе не был так уж уверен в поддержке сводного брата.
Элен раздраженно бросила салфетку, которую до сих пор нервно держала в руке, на стол, и заявила:
— Я никогда не уеду из этого дома. Здесь умер Арнольд, и здесь умру я!
С кухни в этот момент донеслись какие-то звуки, и Рик насторожился. Бросив взгляд на Элен, он, ни слова не говоря, встал из-за стола и направился туда, одной рукой нащупывая что-то под полой пиджака.
Ройс привстал, не зная, стоит ли броситься за ним или подать какой-то словесный сигнал, чтобы Марк успел исчезнуть или спрятаться. Ситуацию спасла бабушка, которая спокойно и главное громко попросила пасынка вернуться за стол.
— Там просто Ися безобразничает, незачем так нервничать, — сказала она.
— Ты же обещала, что ее не будет в доме! — возмутилась Изабелла.
— Не хмурься так, а то скоро будешь выглядеть старше меня, — пригрозила Элен. — Ися прошла полный курс тренировок и без команды ни на кого не нападет.
Тем не менее, Рик резко отворил дверь на кухню и огляделся. У кухонного стола стояла Ися и подъедала с пола бутерброды. Дверь во двор была слегка приоткрыта.
— Твоя собака съела что-то со стола, — сказал Рик, вернувшись в гостиную.
Бабушка недовольно поджала губы, но промолчала.
Споры за столом продолжились, так что через некоторое время заскучавшая Анжелина выскользнула на кухню, чтобы самостоятельно раздобыть то, что было приготовлено на десерт. В холодильнике она обнаружила большой шоколадный торт и выставила его на стол. Вытащив изо рта жвачку, она приклеила ее снизу к столешнице и взяла нож, чтобы отрезать себе кусок, но вдруг поняла, что на нее кто-то смотрит. Действительно, напротив, небрежно привалившись к стене, стоял парень примерно ее возраста.