Подселенцы
Шрифт:
— Ничего, порядок, еще немного осталось, — приговаривал он, успокаивая не то саму Стефу, не то трясущуюся рядом Адель.
— Немного до чего? — с некоторой надеждой спросила последняя.
— До тех вот домиков, — пропыхтел Марк. Действительно, через пару минут они выбрались на более менее отрытое место, где один за другим стояло несколько одноэтажных домов с двускатными крышами.
Адель понадеялась, что парень знает, что делает, и пока не стала донимать его вопросами. Очевидно, времени у них уже не оставалось. Снова оказавшись на лунном свету, Стефания начала вырываться активнее. Теперь уже и Адель пришлось помогать удерживать ее — хотя
Добравшись до одного из домиков, парень буквально закинул свою брыкающуюся ношу внутрь и захлопнул дверь.
— Держи пока! — крикнул он, и пока Адель удерживала дверь за ручку — легко, поскольку Стефа так и не попыталась ее открыть — натаскал и свалил перед дверью кучу тяжелого хлама, как оказалось валявшего вокруг дома в изобилии.
Судя по звукам, Стефания в это время кружила по дому и крушила все, что попадалось ей на пути. Как только дверь оказалось на вид достаточно надежно завалена, под аккомпанемент злющего звериного рычания Адель прошла кругом домика и убедилась, что другого выхода нет. Все окна и задняя дверь оказались наглухо забиты досками.
— Что это за место? — наконец решила спросить она.
— Просто парочка заброшенных домов, — Марк привалился спиной к стене дома, устраиваясь поудобнее. После такого ему явно требовалось отдохнуть.
— А что если там внутри сейчас какой-нибудь бездомный? — озаботилась девушка.
— Вряд ли, он бы сейчас орал благим матом, — резонно заметил Марк.
— Точно.
Адель походила туда-сюда, не в силах успокоиться.
— А как удобно этот домик бросили, забили досками все выходы кроме одного, — с подозрением проговорила она.
— Да может на дверь замок повесили, а потом какие-нибудь страждущие его камнем сбили или срезали…
— Может быть… А что если Стефа у нас и вправду оборотнем стала…
— Так мы еще сомневаемся, — проворчал Марк.
— Если она оборотень, — продолжила рассуждать Адель, — то где-то рядом ходят и другие оборотни, которым мог бы пригодиться такой вот домик. От кого-то же она заразилась. — Она застыла, с ужасом уставившись на черную стену леса.
— Если бы кто-то использовал этот дом как временное логово, он бы уже загодя заперся внутри, — покачал головой Марк, но потом сжалился: — ладно, если боишься попасться кому-нибудь на зуб, можем залезть на крышу и подождать утра там.
— А вдруг оборотни тоже умеют лазать?
— А вдруг им это в голову не придет?
Марк подсадил Адель и легко забрался на крышу сам. Где-то посредине одного из скатов зияла огромная дыра. Они устроились по краям от нее и попытались увидеть, что происходит внутри, но ни черта, конечно, видно не было. Оставалось только лежать и слушать.
Между тем Стефа перестала с ревом носиться по дому и затаилась. Иногда, правда, казалось, что внизу скребется кто-то. Потом послышались какие-то шорохи и пара ударов.
— И что она там делает? — шепотом сказала Адель.
— Наверное, на крыс охотится, их там полно, — также шепотом предположил Марк.
— На крыс?! Они же могут быть заразными! — занервничала Адель. — Стефа! Не трогай их! — закричала она, наклонившись над дырой.
Виднее ей от этого не стало, но она кожей почувствовала как чудовище, в которое превратилась ее подруга, остановилось и, подняв голову, уставилось на темный силуэт в проеме. Ничего доброго этот взгляд не сулил. Момент, и Адель ощутила резкое движение по направлению к себе. Все сто сорок тысяч зубов,
— Слушай, не мешай человеку развлекаться, — предложил Марк.
— А я что, мешаю? — прохрипела девушка, придушенная собственной одеждой, нашарила другую опору понадежней и, наконец, была отпущена. — Какой ты сильный, — признала она.
— Зарядку по утрам делаю, — Марк откинулся назад и, заложив руки за голову, стал как ни в чем не бывало рассматривать прекрасный чистый лик луны. Адель вздохнула и последовала его примеру. Неожиданно сильно захотелось спать.
Какое-то время было тихо. Стефа и крысы продолжали шуршать внизу, но не более. Это пока в ночи не раздался громкий и жалобный волчий вой.
Ребята вскочили, чуть не съехав по скату крыши на землю. Еле удержались, но в следующий момент, разбив головой толстые доски, словно они были из картона, из дома вылетело косматое чудовище, чем-то напоминающее одновременно и волка и медведя. Оно остановилось в нескольких метрах, повернувшись к лесу, и как будто прислушалось.
— ЭТО СТЕФА?! — пискнула Адель.
— Ну не крыса же! — воскликнул Марк, с любопытством разглядывая зверя. Тот как раз хорошо остановился на открытом месте и слегка серебрился в лунном свете. — Хвоста нет.
Услышав голоса, монстр лишь досадливо мотнул головой, надеясь снова услышать призывный вой. В метре от него что-то шмякнулось в траву, это тоже было несущественно. Главное понять, куда бежать. Скорее, скорее, в самую чащу, его наверняка там ждут.
Второй ботинок долбанул его аккурат по макушке. Такой наглости зверь уже не мог стерпеть, он нашел и вгрызся зубами в обидчика.
Глава 3
Адель закончила закапывать второй труп, критически посмотрела на предательски торчащий холмик и попыталась пригладить его ногой. Но чем больше она трудилась, тем очевиднее становился факт проведения на этом участке земляных работ. Пожалуй, стоило это безобразие еще чем-нибудь прикрыть. Девушка оглядела маленький заваленный рухлядью дворик, прикидывая, что бы такое можно было еще позаимствовать, не слишком напрягая свое чувство брезгливости. Больше всего это место напоминало стихийную помойку, куда жители стаскивали габаритный мусор или ненужные старые вещи. Поразмыслив, она приподняла с земли край тяжелого и покорёженного металлического листа неизвестного происхождения и с большим трудом отволокла его к месту захоронения. Отойдя на несколько шагов, убедилась, что он органично вписался в окружающий пейзаж.
Правда на том месте, с которого она сняла лист, оказалась точно такая же неровность. Это наблюдение требовало дальнейшего исследования, так что Адель снова потянулась за ржавой лопатой, но уловив краем глаза движение на лужочке перед домом, тот час забыла обо всем и побежала к только что очнувшейся Стефании. Побежала на цыпочках, понадеявшись уменьшением площади соприкосновения с поверхностью уменьшить также вероятность наступить на какой-нибудь гвоздь или осколок босой ногой.
Стефанию ничуть не удивила трансформация кровати с балдахином в травку и цветочки. Ей было так паскудно, как никогда в жизни. Собственная кожа казалась не родной и по сравнению с этим свисающие с плеч клочья ночной рубашки стали лишь несущественной деталью неприятного пробуждения.