Подселенцы

Обава Дана

— Ну раз это поможет всем, я готов кое в чем признаться, — сказал Олаф. — Хотя в то время я еще не жил в Эревне, однако я тогда работал на Исток. Это я был тем человеком, что привез сюда ту страшную разработку Истока72. Вирус, из-за которого, я так понимаю, Бенедикт и сошел с ума. Правда, мне не известно, как произошло, что он им заразился, но полагаю, мы все понимали, для чего Исток рассылает эту гадость по своим отделениям.

— Ура! — радостно закричала Анжелина.

Мик не успел перевести луч фонаря на то место, где в стене открылся новый проход. Впрочем, не так уж важно было увидеть, как именно он открывался. За ним снова был

коридор, приведший его в комнату побольше. Осмотревшись вокруг, Мик заметил еще один лаз, на этот раз в верхней части стены, но, к счастью, далеко от потолка. Он смог без труда дотянуться до его нижней кромки и, подтянувшись, забраться внутрь. Этот лаз оказался не столь длинен как предыдущий и, по всей видимости, служил для того, чтобы перебраться через коридор, проходящий слева. Вел же лаз в очень узкую комнатку. Осветив ее сверху фонарем, Мик задумался, стоит ли спрыгивать на пол. Раньше, никакого подвоха в других помещениях лабиринта он не замечал, кроме разве что закрывающих все пути отступления дверей.

— Эй, Анжелина, Мик! — раздался за стеной голос Эльсона.

— Я здесь! — ответил полицейский. — Что там у тебя?

— Просто небольшая комната.

— И у меня…небольшая. Но стала как будто бы больше!

— Что? Как это? — Пока еще спокойным голосом спросил Эльсон, но уже через несколько секунд понял, что к чему. — Стена! Она движется!

— Так и знал, черт возьми… Тебе есть, куда вернуться?!

— Нет! — Было слышно, как Эльсон мечется за стеной, возможно, пытается остановить надвигающуюся стену, сжимающую его жизненное пространство. — Бенедикт, что б тебя! — заорал он. — Я же не могу признаться в том, чего не делал! Я не убивал ту женщину в гостинице, клянусь! Мы только спрятали ее тело! Потом потеряли его! Оно исчезло! Черт, не надо!

— Эльсон, это не то, что его интересует!

— Но я больше ничего не знаю! — Паника в голосе Эльсона сменилась отчаянием.

— Тогда, похоже, это я должен признаться, а не ты, — Мик спрыгнул в быстро расширяющуюся комнату.

— Здесь больше нет места, она давит меня!

— Бенедикт! — крикнул полицейский. — Перед тем, как все случилось, я позвонил тебе! Я рассказал тебе про твою дочь! Что она заразилась и бежит к твоим. У тебя просто не было выбора!

Мик застыл, не зная, как в двух словах объяснить, как рассказать то, о чем он пытался забыть годами, пытался утопить в забвении, заменяя забвение литрами алкоголя. Стена застыла тоже. Сбоку раскрылась очередная дверь, но Мик не мог сдвинуться с места, как и Эльсон через стену от него. Он слышал его, можно было подумать, что тот плачет.

— Ты застрял?

— Нет, но я вспомнил. Ты сказал, что дочь Бенедикта, Саманта, заразилось чем-то. И из-за этого ему пришлось ее убить да? Все из-за этого?

— Боюсь, что так. Ее и всех, кого она сама успела заразить.

— Это наверняка Терренс сделал! Его дурацкая организация все время придумывает что-то против нас! Они ее заразили! А знаешь, кто послал ее в тот вечер к ним? Я!

— Эльсон, прекрати, выходи оттуда!

— Нет, пусть он убьет меня! Мне надоело, что из-за меня вечно кому-то достается! Я не знаю почему, но Камилла тоже умерла из-за меня! И Саманта! И Алана Бенедикт тоже убил из-за меня!

— Эльсон!

— Нет, ты не понимаешь, каково это! Я не хотел никому зла, не хотел! Но из-за меня все время гибнут люди!

— Думаешь, не понимаю?! Когда я звонил Бенедикту, то знал, что ему никак не остановить ее,

остается только убить! Я хотел от него, чтобы он убил свою собственную дочь! Как можно быстрее, иначе бы она истребила всех своих родных одного за другим. Представляешь, перед каким решением я его поставил?! Тут любой вы свихнулся, без всякой болезни. Но никто бы другой не успел, даже Бенедикт не успел вовремя. Только Бенедикт знал, что это за вирус и как он работает. А откуда? Тоже от меня! Я знал, что все это произойдет и вмешался слишком поздно!

— Это всего лишь значит, что мы оба достойны смерти!

— Да, но то, что происходит сейчас, тоже должно быть остановлено. Нам надо идти.

— Ладно, — нехотя согласился Эльсон.

Мик слышал, как он медленно передвигается за стеной. Они почти одновременно вышли из злополучной комнаты, и двери резко захлопнулись за их спинами.

Нине прежде всего захотелось увидеть мать, так что в квартиру Адель они поднялись вдвоем. Девушка тут же бросилась ставить телефон на зарядку, Марк отворил кран на кухне и начал хлебать воду из горсти.

— Дядя так и не отвечает, — расстроено проговорила Адель, после очередной попытки дозвониться до Мика. — Придется просто звонить в полицию.

— Лучше в Исток. — Напившись, Марк с удовольствием умыл лицо холодной водой, завернул кран и в изнеможении опустился прямо на пол.

Адель быстро нашла нужный номер на сайте и, набрав его, с тревогой посмотрела на друга.

— Тебе бы не помешало поесть чего-нибудь.

Марк с отвращением поморщился.

— Надо бы, но неохота.

— Надо, надо, — Адель попыталась добраться до холодильника, но провод, которым она заряжала телефон, оказался слишком коротким. С нетерпением прослушав большое количество гудков, она отключилась и бросилась делать бутерброды.

— Только никакого мяса, — попросил Марк.

— Я поняла, — вздохнула Адель. — У меня есть сыр и варенье, — она покосилась на парня и уточнила: — оранжевое. То есть абрикосовое.

— От красного я тоже бы не отказался. У меня с ассоциациями все не так плохо, — усмехнулся Марк.

— Ну, это я так, на всякий случай.

Пока она была занята приготовлением срочного перекуса, Марк тяжело поднялся на ноги и опустился на табурет за столом. Осторожно размяв свою поврежденную руку, он сам взялся за телефон. Но в итоге в Истоке никто не ответил, Эльсон не ответил, телефон Ройса оказался отключен.

— Кажется, нас все игнорируют, — резюмировал Марк и быстро уничтожил еще один бутерброд.

— Что если это Бенедикт всех забрал?

— Надо подумать, — оперев голову на руку, парень задумчиво уставился в стену.

Адель повертела в руке нож, прокручивая в голове недавние события.

— А что Регина от тебя хотела? Она решила, что ты какой-то неправильный деинкарнат?

— Я не деинкарнат, просто так сказал, — не отвлекаясь от созерцания обоев, сказал Марк.

— А кто ты тогда?

— Обычный оборотень.

— Но ты же не обращаешься в полнолуние? — не поняла Адель.

— Один раз в жизни я обернулся, — не глядя на нее, сказал Марк. — После этого во мне что-то сломалось.

— Как это произошло?

— Мне было лет пять. Чтоб ты понимала, обычно раньше полового созревания потомственные оборотни не оборачиваются.

— Но это было не случайно?

— Не случайно, — согласился Марк. — Мне это очень-очень сильно понадобилось. Я пытался защитить свою мать, но я не хочу об этом говорить, хорошо?