Подсказчик
Шрифт:
Эта информация станет ключевой в ходе допроса. У Бориса в распоряжении сотни подобных сведений, которыми он воспользуется в любой подходящий для этого момент, чтобы расколоть дантиста.
Комната для проведения допросов, находящаяся по соседству с гостевой, была оборудована задолго до появления самого Бюро. Она была тесной, почти душной, без окон, с единственным выходом, который Борис всякий раз закрывал на ключ, едва они с допрашиваемым оказывались внутри. Затем он клал ключ себе в карман: простой жест, утверждающий его позицию силы.
Яркий неоновый свет, раздражающее жужжание
Фальшивое зеркало отделяло эту комнату от другого помещения, имеющего свой собственный вход для доступа других членов следственной группы, присутствующих при допросе. Очень важно, чтобы допрашиваемый всегда находился в профиль к зеркалу и никогда анфас: он должен чувствовать, что за ним следят, не имея возможности обмениваться взглядом со своим невидимым наблюдателем.
И стол и стены окрашены в белый цвет: однотонность не позволяет допрашиваемому сконцентрировать на чем-либо свое внимание, чтобы обдумывать вопросы следователя. Одна ножка стула короче остальных: его неустойчивое положение на протяжении всего времени безмерно раздражает подозреваемого.
Мила вошла в смежную комнату в тот момент, когда Роза Сара настраивала анализатор голоса — аппарат, позволяющий измерять уровень стресса в зависимости от изменений частоты звучания. Микроколебания вкупе с мышечными сокращениями определяют показатель вибрации в минуту при частоте от десяти до двенадцати герц. Когда человек говорит неправду, количество крови, поступающей к голосовым связкам по причине внутреннего напряжения, уменьшается и, как следствие, снижается вибрация. Компьютер анализирует мельчайшие изменения частоты колебаний голоса Кобаши, разоблачая его в случае лжи.
Но наиболее важная методика, которую использовал в своей работе Борис Клаус — и в которой он преуспел, — была та, что основывалась на наблюдении за поведением.
После того как Кобаши вежливо предложили дать разъяснения в связи со сложившейся ситуацией, он без предварительного уведомления был препровожден в комнату для ведения допросов. Агенты, получившие задание сопровождать подозреваемого из отеля, в котором он поселился вместе с семьей, усадили его одного на заднем сиденье автомобиля и поехали в Бюро самой длинной дорогой, с тем чтобы внушить ему еще больше сомнений и неуверенности в себе.
Ввиду того что речь шла только о неформальной беседе, Кобаши не потребовал присутствия адвоката. Он опасался, что такая просьба вызовет подозрения в его виновности. Это как раз и была та цель, которой Борис добивался.
Дантист, оказавшись в комнате для допросов, выглядел измотанным. Мила пристально наблюдала за ним. На мужчине были летние желтые брюки. Вероятно, они были частью костюма для гольфа, который он брал с собой в тропики и который остался теперь на нем в качестве единственного предмета его гардероба. На Кобаши был еще кашемировый свитер цвета фуксии, из выреза которого выглядывала белая рубашка поло.
Мужчине сказали, что скоро появится следователь, который задаст ему несколько вопросов. Кобаши
Борис между тем наблюдал за ним, находясь по ту сторону зеркала: он позволил себе задержаться, с тем чтобы получше изучить подозреваемого.
Кобаши заметил лежавшую на столе папку, на которой было написано только его имя. Это Борис оставил ее там. Дантист ни разу не дотронулся до нее и пальцем, равно как ни разу не перевел взгляд на зеркало, прекрасно понимая, что находится под наблюдением.
В действительности папка была пуста.
— Похоже на приемную кабинета дантиста, не так ли? — сыронизировала Роза Сара, уставившись на незадачливого мужчину за стеклом.
Потом Борис произнес:
— Ладно, начнем.
Он переступил порог комнаты для допросов, поприветствовал Кобаши, запер дверь на ключ и извинился за опоздание. Еще раз он пояснил, что вопросы, которые будет задавать, требуются исключительно для внесения ясности, потом взял папку со стола и, открыв ее, сделал вид, будто что-то читает.
— Доктор Кобаши, вам сорок три года, ведь так?
— Именно так.
— Сколько лет вы работаете зубным врачом?
— Я — хирург-ортодонт, — уточнил допрашиваемый. — В общем и целом пятнадцать лет.
Борис еще некоторое время изучал свои невидимые документы.
— Я могу задать вам вопрос о том, каков был ваш доход за прошлый год?
Мужчина слегка вздрогнул. Борис засчитал себе первое очко: ссылка на доход подразумевала намек на налоги.
Как и ожидалось, дантист бессовестно наврал про свое материальное положение, и Миле не могло не броситься в глаза то, с какой искренностью он это делал. Беседа затрагивала тему убийства, и, следовательно, всплывшая в этой связи информация фискального характера не будет иметь особой значимости и не будет передана в налоговые органы.
Кобаши солгал также и в отношении других деталей, полагая, что может с легкостью манипулировать своими ответами. И Борис ненадолго позволил ему вести себя подобным образом.
Девушка знала, в чем заключалась игра Бориса. Она видела, что к подобной манере ведения допроса прибегали некоторые из ее коллег старой школы, впрочем, спецагент Клаус, без сомнения, проделывал это на гораздо более высоком уровне.
Когда человек лжет, ему нужно проявлять максимум психологической активности с тем, чтобы компенсировать оказываемое на него давление. Чтобы сделать более достоверными ответы, он вынужден вспоминать правдивые сведения, уже осевшие в его памяти, и прибегать к механизмам логической обработки для смешивания этих данных с произносимой им ложью.
Все это требует огромных усилий и значительной работы воображения.
Солгав однажды, нужно помнить обо всех фактах, чтобы суметь удержаться на ногах. Когда лжи уже очень много, играть становится все труднее. Это похоже на то, как жонглер в цирке пытается на палках вращать тарелки. Всякий раз прибавляя еще по одной тарелке, он все больше усложняет себе задачу и поэтому вынужден без передышки метаться от одной палки к другой.
Именно в этот момент проявляется истинная сила или слабость человеческой психики.