Подсказки пифии
Шрифт:
Еще один звонок, на этот раз – в автопрокат в Сёдермальме.
Она заказала грузовую машину на двадцать два кубических метра. Ей сказали, что машину можно будет забрать уже через час. Отлично. Дорога займет некоторое время, и к тому же часа два уйдет на перетаскивание мешков в машину.
Положив трубку, она ощутила легкость.
А теперь пора отправиться в место, которое все еще кое-что для нее значит.
Место, где она будет в покое, где дома пустовали все эти годы, а звездное небо высоко и чисто, как тогда, когда она была по-настоящему маленькой.
Киев
Говорят, что два промышленных города Восточной Украины – Донецк и Днепропетровск – единственные в мире города, где снег черный.
Мадлен сидела сзади, и лицо водителя отражалось в ветровом стекле, на темном фоне высоких кранов, труб и фабричных зданий. Бледное, худое, небритое лицо. Волосы черные, а глаза голубые, холодные, настороженные. Водителя звали Коля.
Улицы исчезали позади в ночном тумане. Они ехали по мосту через Днепр. Вода отливала черным, и Мадлен задумалась, как долго она оставалась бы живой, если бы спрыгнула вниз.
На другом берегу потянулись вдоль дороги промышленные строения. На перекрестке Коля сбросил скорость и свернул направо.
– It is here… [47] – сказал он, не глядя на нее.
Он съехал на дорогу поуже. Остановив машину на тротуаре возле высокой стены, он вышел и открыл дверцу Мадлен.
47
Это здесь… (англ.)
Вечер был искристо-холодным, дул ветер, и она замерзла.
Коля запер машину, и они пошли вдоль стены вниз по улице. Остановились у облезлого шлагбаума с отслоившейся красной и белой краской, возле чего-то похожего на будку вахтера. Коля поднял шлагбаум и жестом предложил Мадлен пройти на территорию. Она послушалась, Коля опустил шлагбаум и последовал за ней. Вскоре он уже отпирал калитку перед главным зданием.
– Fifteen minutes [48] , – сказал он и посмотрел на часы. Невысокий худой человек в черном тут же вышел из темноты и сделал им знак следовать за собой.
48
Пятнадцать минут (англ.).
Вскоре они оказались во внутреннем дворе. Человек в черном отпер дверь. Коля остановился и достал сигареты.
– I wait outside [49] .
Мадлен очутилась в коридоре, где единственное окно было забито листом ДСП. Дверь по левую сторону была открыта, и Мадлен мельком заметила большой стол с разложенным на нем огнестрельным оружием. Человек в черном, державший в руках автоматический пистолет, кивнул ей.
Она вошла в комнату и огляделась. Кто-то оборвал обои и зашпаклевал стены, подготовив их к покраске, но не удосужился начать работу. На стене по диагонали свисали электрические провода, словно строители экономили материал и протянули электричество к розетке кратчайшим путем.
49
Я жду снаружи (англ.).
Мужчина протянул ей оружие.
– Luger Р-о8, – пояснил он. – From the war [50] .
Она приняла оружие, покачала его в руке, удивляясь его тяжести. Потом достала из кармана куртки пачку банкнот и протянула мужчине. Деньги Вигго Дюрера.
Продавец показал, как действует старое оружие. Ручка была
– What happened to your finger? [51] – спросил мужчина, но Мадлен не ответила.
50
Люгер Р-о8. С войны (англ.).
51
Что у тебя с пальцем? (англ.) заехал на тротуар и остановил машину возле автобусной остановки.
Когда Коля вез ее сквозь ночь, Мадлен думала о том, что ее ожидает.
Она была уверена, что Дюрер исполнит свою часть договора. Она знала его достаточно хорошо, чтобы в этом случае не сомневаться в нем.
Ее часть договора означала, что она сможет перечеркнуть все, что было, забыть прошлое и продолжить процесс очищения. Скоро умрет последний из тех, кто задолжал ей.
После Бабьего Яра она вернется во Францию и останется там до конца жизни. Попытки найти свою настоящую мать более не актуальны. Поиски оказались слишком сложными, к тому же, честно говоря, ее настоящая мать для нее никогда не существовала. Она была просто фантазией, и от этой фантазии Мадлен хотела избавиться.
Сейчас ей хотелось одного: вернуться к своим лавандовым полям.
Коля сбросил скорость, остановился на светофоре, и Мадлен поняла, что они скоро приедут. Он повернул,
– Syrets station, – сказал он. – Over there. – Он указал на низкое строение серого бетона, чуть поодаль. – You find the way to the monument? The menorah? [52]
Она кивнула, ощупывая внутренний карман куртки. Старое ржавое оружие холодило руку. Она легонько тронула пупырчатую заднюю часть пистолета.
52
Остановка “Сырец”. Вон там. Найдешь дорогу к памятнику? К меноре? (англ.)
– Twenty minutes, – сказал он. – Then the area will be safe [53] .
Мадлен вышла из машины и захлопнула дверцу. Теперь остались только она и Вигго Дюрер.
Она знала, что, чтобы подойти к памятнику, надо повернуть от остановки направо, но сначала спустилась по лестнице к подземным павильонам. Через пять минут она нашла что искала – маленький ресторан быстрого питания, где попросила стакан льда.
Поднявшись по лестнице, Мадлен повернула к большому парку. Заныли зубы, когда она разгрызла лед; она вспомнила ощущение из детства, когда у нее выпал зуб. Посасывающее холодное воспоминание о дырке в десне. Привкус крови во рту.
53
Двадцать минут. Потом район будет очищен (англ.).
Дорожка спускалась к небольшой площадке, после чего уходила дальше в парк. Мощеный камнем круг, посредине – статуя на постаменте. Скульптура выглядела весьма скромно и представляла собой трех детей. Стоящая девочка протягивала руки, у ее ног лежали двое детей поменьше.
Из надписи на постаменте Мадлен поняла, что статуя воздвигнута в память о тысячах детей, убитых здесь во время войны.
Грызя лед, Мадлен оставила площадку позади и углубилась в парк. Ее крик все еще был внутри, но скоро она сможет выпустить его.