Подсознательная тень

Bern Vill

О нем писали ежедневные издания, находившиеся в его подчинении, малые конкуренты, пытавшиеся удержаться на плаву, за ним охотились несносные и дерзкие папарацци, в надежде запечатлеть на свой объектив что-то компрометирующее, способное создать очередную шумиху. Ассистент Майкла, Джонатан, по личной инициативе, уже давно занимается коллекционированием желтых газетенок и прочей уличной прессы, на обложках которых размещают фото босса и постоянно меняющихся молоденьких девиц. Майкла не раздражает то, что за ним следят, пытаются очернить его имя и заработать на этом, в гнев его приводит безобразное качество печати. Эти издания пахли нищетой, едкий запах смешавшихся красок вызывал отторжение, их страницы вовсе не хотелось листать, уж тем

более держать в руках. Иногда для таких изданий Майкл делал подарки, он отправлял Джонатана к издателю или редактору с выписанным чеком и небольшой запиской с текстом: «Будьте любезны, в скором будущем, если вы надумаете вновь поместить мое фото на обложку, потратьте выписанный мною чек на достойного фотографа и первоклассную типографию». Майкл был частым гостем телепередач, выступая в качестве эксперта во многих областях, имел краткосрочные романы с лучшими ведущими и моделями подиумов.

* * *

Линдси обошла Майкла и села к нему на колени.

– А как прошел твой день?

– Ничего важного. Кстати, – Майкл принялся искать что-то в гаджете, – я сейчас такое прочитал, не поверишь.

– Да? И что же?

– Открылась какая-то вирусная страница с этой новостью. Послушай, что выдумали: «Ученые из Европы хотят соединить два атома, что может спровоцировать катастрофу вселенского масштаба». Правда, звучит по-детски? Чего только не напридумывают эти сумасшедшие ученые. «Они поймут, как устроена энергия, которая раскроет множество тайн и даст ответы на многие загадки».

Линдси улыбнулась и, глядя в глаза Майклу, ответила:

– Это нас не коснется, я уверена. Мы же бессмертны. Прекрати читать эти глупости!

Она аккуратно забрала планшет из его рук, положила в сторону и нежно поцеловала.

* * *

Аллан – сын Майкла и Линдси. Он сильно отличался от всех детишек селебрити, как по мышлению, так и по поведению. Его не интересовали шумные тусовки, с приглашением звезд мирового масштаба, которые с большим размахом устраивали дети, привыкшие с пеленок к роскоши. Посетив парочку таких вечеринок, он понял, что бесцельно скитаться и трясти телом, находящимся в наркотическом состоянии, участь не для него.

– Эй, Бен, ты где? Можешь забрать меня? Спасибо. Я буду ждать тебя у входа.

Водитель тут же подъехал.

– Почему так рано сегодня? – высунулся из окна Бэн, работающий водителем в семье Саммерс больше пятнадцати лет. Кажется, он не имел даже среднего образования, но был предельно вежлив и дружелюбен. На прошлой неделе Бэну исполнилось сорок пять. Майкл, конечно, забыл об этом, но Линдси и Аллан уважали и ценили Бэна, они устроили для него и его семьи небольшой сюрприз – прогулку на яхте Майкла, пока тот был в Нью-Йорке. – Ты хочешь, чтобы я отвез тебя на другую вечеринку? – Его кристально белоснежная рубашка почти светилась в темноте, а полосатый галстук коричневого оттенка лишь придавал вид деловитости.

Аллан открыл дверцу и уселся на заднее сиденье.

– Тусовки, это не мое. Я смотрю на них всех и понимаю, что я не такой как они, ну, или они не такие как я. Просто мы разные. Понимаешь? Кажется, в моем возрасте все должны творить разные глупости, чтобы потом еще неделю вспоминать и смеяться, но это не для меня. Точно не для меня. Как там отец? Ты его уже отвез домой?

– Нет, он еще не звонил мне.

– Эта его работа! Как бы я хотел быть обычным парнем. Да пусть у родителей не было бы денег на обычный колледж, мне все равно. Но у меня были бы родители, оба. Нет, я, конечно, благодарен, что у меня все есть, но у меня нет самого ценного – отца, фактически он у меня есть, но его почти нет в моей жизни.

Бэн потянулся правой рукой к зеркалу переднего вида, настроил его, чтобы лучше видеть Аллана.

– Слушай, парень, если бы у твоих родителей

не было денег на самый доступный колледж, ты бы с легкостью составил конкуренцию в моей должности. Так что в этом мире все на своих местах. Я доволен своей работой, а тебе нужно много учиться. Просто запомни этот момент, эти эмоции, впечатления. И никогда не поддавайся соблазну, будучи сказочно богатым. Моя семья не настолько обеспечена, как ваша, но мне хватает, я не жалуюсь. У многих нет таких возможностей как у моей семьи, хотя, казалось бы, мы обычная, среднестатистическая семья, с кредитными выплатами вперед на двадцать лет. Это все равно лучше, чем ничего. А тебе мой совет: поговори с отцом. – Он постоянно занят. Постоянно… Аллан вышел из машины и Бен уже собирался дать по газам, как тот окликнул его:

– Слушай, спасибо!

– До встречи, Аллан. Будь терпелив и научись прощать. Не держи обиды на своего отца.

Аллан поднялся в квартиру, вошел и по привычке закинул связку ключей в вазочку у входа.

– Мам, ты почему еще не спишь?

– Я ждала тебя, дорогой мой, – Линдси подошла к нему с объятьями.

– Люблю тебя, мам!

– И я люблю тебя, сын мой!

В постели Аллан размышлял о том, что он скажет при встрече отцу. «– Отец, мы тебя очень редко видим, может пора остановиться зарабатывать деньги. У нас есть все необходимое, и заработанного тобой хватит на пять поколений после нас, если они будут скромны в тратах. Просто мне тебя не хватает, – крутилось у него в голове. Нет, не так, слишком мягко. – Отец, что ты скажешь на то, чтобы мы с тобой вдвоем куда-то сходили, на рыбалку, например, или еще куда-то. Куда обычно ходят отцы с сыновьями. Нет, я не звоню, чтобы просить у тебя денег. Мне ничего не нужно. Конечно, я не ребенок. Мне уже двадцать. Да, отец, я понял тебя, работа, да-да, я все понимаю. Все хорошо. Да, хорошо. В следующий раз».

Период взросления был для Аллана тяжелым, поскольку он, как многие подростки, чувствовал себя одиноким и никому не нужным, ущемленным. Иногда даже лишним.

* * *

Звонок Майкла:

– Алло, Линдси. Я не успею прийти на обед. Прошу прощения у Аллана, он хотел со мной о чем-то поговорить. Но мы почти закончили с тем крупным контрактом. Не опаздывайте вечером на банкет. Я знаю, ты будешь самой прекрасной. А для Аллана я прислал смокинг. Извини!

– Майкл, все в порядке. Аллан тоже не успевает на обед. Я рада, что у тебя все получилось, главное не переутомляй себя. Я сейчас с Нэнси, выбираем платья. До вечера!

* * *

– Какого черта? – Вспышка ярости захлестнула Майкла, и он закрыл лицо руками. – Какого черта, я спрашиваю! Я просто так выписываю чеки для горничной? Где чертовы занавески? Почему здесь так светло?

Огромное, панорамное окно по левую сторону от Майкла было источником его раздражения и гнева. С недовольством ему пришлось убрать ладони с лица, но это не облегчило его утренние муки. Он попеременно щурился, чтобы хоть как-то привыкнуть к яркому свету, залившему огромную комнату.

«Мне показалось? – подумал про себя Майкл, потерев сонные глаза. Закрыв, он открыл их снова. – Где это я?»

Огромная белая комната оказалась больничной палатой класса люкс. В таких местах ему, конечно, доводилось бывать ранее, но он все же не понимал, что произошло на этот раз. Первое, что пришло ему в голову, что он попал в какую-то аварию и, резко стянув одеяло в сторону, отбросил его на пол, чтобы убедиться, что с его ногами все в порядке. Одним рывком встал с постели и принялся осматривать себя, пытаясь найти шрамы или другую причину, которая могла бы объяснить его пребывание в больнице.