Подсознательная тень
Шрифт:
Майкл огляделся по сторонам. Белоснежное постельное белье скрывало все достоинства современной механической кровати. На тумбе, стоявшей напротив кровати, лежали два пульта, один от кондиционера, второй от большой плазмы, изящно занимавшей полстены. Схватив пульт черного цвета, на котором белыми буквами красовался фирменный логотип производителя, он нажал кнопку включения. Напрасно.
Предпринял еще несколько попыток, но все они были безрезультатными, поскольку изображение отказывалось появляться. С недовольством он небрежно бросил его обратно на тумбу и подошел к окну.
– Очень странно… Почему на улице никого нет? Сан-Франциско никогда не
– Какого черта! – нервно сжал зубы Майкл. – Что здесь происходит? – крикнул он громко, не сомневаясь, что на его, как ему казалось, взбешенную интонацию в голосе вмиг сбегутся доктора и объяснят, что произошло.
– Вы, вообще понимаете, с кем имеете дело? Вы даже не представляете, какая честь вам оказана, что мои родные поместили меня именно в эту больницу! Вы будете разговаривать с моим адвокатом, и вам придется выплатить компенсацию за отсутствие оказания должных услуг! – надменно выговаривая каждое слово, продолжал гневно выкрикивать Майкл, осматривая комнату и открывая ящики тумбочки. В одном из ящиков он нашел свои часы и надел их на левую руку.
«Что произошло? У меня была алкогольная интоксикация или это какая-то шутка моих коллег, которые устраивают розыгрыши для известных личностей и сейчас, когда я открою дверь, за ней будут стоять операторы с камерами и бесцеремонные журналисты, обычно нагло тычущие микрофон в лицо, расспрашивая: «Вам понравился розыгрыш?», «Первое, что пришло вам в голову, когда вы поняли, что вы в больнице?» – с облегчением подумал он, ведь это могло бы с легкостью объяснить его пребывание в подобном учреждении.
«Нет, что-то не так. Что было вчера? Я не попал в аварию, что уже хорошо. Шрамов на моем теле нет. Вспомнил! Кто мне кокс подкинул? Сэм! Вот подлец! Хотя у него всегда хороший товар. Я был в туалете. Одна дорожка. Мы с Уильямом вышли, я это помню. Красивые женщины, она улыбалась. Все было отлично. Этот сукин сын подсыпал мне что-то в бокал. Они, должно быть, сейчас ржут, наблюдая за мной. Я знаю, я понял. Мне не нравится ваша игра. Ты мне подсыпал что-то! Я знаю, это ты, сукин сын!»
Тут же он повторно осмотрел палату, в которой должны были быть, по его мнению, где-то спрятаны камеры и как минимум десяток микрофонов, записывающих каждый шорох. Отодвинул в сторону цветочный горшок, пытаясь что-то обнаружить. Затем поправил больничный наряд, элегантно пригладил рукой растрепанные волосы, чтобы, как ему казалось, лучше выглядеть в кадре, и, подойдя к двери, величественно толкнул ее. Но каким сильным было его удивление, когда за ней никого не оказалось. Никого!
– Какого черта! – было единственным, что ему удалось выдавить из себя. Это действительно, по его мнению, было похоже на глупую шутку. С возмущением, нахмурив брови, он медленными шагами покинул палату. Босыми ногами и в больничном халате он двинулся бродить по коридору в поиске персонала, или вообще кого-либо. Кажется, здорово влетит первому, кто встретится на его пути. Но пустые коридоры оставались предельно молчаливы со своим новым гостем.
Продолжая находиться в образе звезды, которую снимают спрятанные камеры, он направился к стойке для персонала, которая находилась возле лифта. Стол был небрежно усыпан папками с бумагами. Фото, прикрепленные к личным делам пациентов, служили доказательством того, что все-таки кроме Майкла здесь должен быть кто-то еще…, затем нашел какие-то таблетки:
– Да это же… телефон, – приятно удивился своей находке Майкл, и свалил на пол кучу бумаг со стола, усевшись на него. – Да, очень хорошо, ты-то мне и нужен. – Схватив трубку телефона, Майкл, конечно же, мог позвонить одному из своих влиятельных друзей, чтобы тот отправил за ним машину и разобрался со всем, но единственным номером, который он знал наизусть, был несменный, на протяжении всех лет совместной жизни, номер его жены Линдси.
– Линдси, и чем же ты мне сейчас можешь помочь? – набирая номер, возмутился он. – Ничем, – на выдохе, с огорчением произнес. – Как же бесполезно держать в голове именно твой номер. Давай же…
Майкл набирал номер по едва видимым цифрам на телефонной трубке.
– Ну же, Линдси, только ответь на звонок.
Поднеся трубку к уху, Майкл понял, что он отключен, ни единого гудка в трубке, мертвая тишина. Ему казалось, что все это еще больше походит на глупейший розыгрыш, который мог быть придуман, и сценаристу, наверняка, придется познакомиться с кулаками Майкла, ведь когда все закончится, он не простит подобной издевки в свой адрес. – Черт, да что же это такое?!
В порыве гнева Майкл со всей силы швырнул телефонную трубку об стену, и дешевый пластик раскололся на две части.
«Мне бы только связаться с Джерри, этот ублюдок не раз вытаскивал меня из передряг, и в этот раз разберется», – подумал Майкл, бросив взгляд на бесполезную макулатуру, валяющуюся на полу, вид которой его уже сильно раздражал.
– Я засужу вас всех! И если это розыгрыш, советую всем вам немедленно выйти. – продолжал он возмущаться вслух. – Я же не могу быть здесь совсем один, должен быть еще кто-то. Двери во все палаты были закрыты. Дергая за ручку каждой, он видел за ними лишь аккуратно заправленную постель, в ожидании новых пациентов. Комнаты-близнецы, где каждая напоминает предыдущую. Ни единой зацепки, ничего того, что могло бы объяснить происходящее.
Майкл босыми ногами блуждал по холодному полу, но вернулся к лифту.
– Эй, здесь кто-нибудь есть? – настойчиво продолжал он, все еще ожидая услышать ответ.
Подойдя к лифту, он нажал на кнопку вызова, но индикатор не загорался.
– Черт, здесь хоть что-нибудь работает? – сквозь зубы, зло матерясь, надрывая голос заорал он. В этот момент Майкл был похож на капризного мальчишку, что вовсе ему не было свойственно. – Последний этаж! Кто ходит по этим лестницам? В больнице обязан работать лифт, – обернувшись, Майкл добавил в пустоту, – и телефон тоже! Может несколькими этажами ниже кто-нибудь тут тоже застрял? – Но заглянув в несколько палат на четвертом этаже, он никого не нашел.
Спустившись на первый этаж, все вокруг оставалось нетронутым. Как будто все, кто могли здесь быть ранее, все бросили и ушли, убежали. К белым стенам прижались несколько каталок для транспортировки пациентов, два инвалидных кресла, костыли, цветы в огромных горшках на полу, создающие хоть какую-то атмосферу жизни. На стене висели Доска почета, увешанная фотографиями медперсонала, сертификаты, подтверждающие элитный статус медицинского учреждения, фотографии улыбающихся детей, в обнимку со спасателями в белых халатах, и подпись: «Спасибо, доктор Ричард Сторнс, благодаря вам, я жива».