Подстава
Шрифт:
– На твоем месте, Мегера, я бы на свой контракт посмотрел, – как-то странно произнес Багор.
Бросив на него взгляд, раздала контракты моим мужикам, и только после этого взяла собственный. Что ж, и тут генерал полностью сдержал слово – Мелани Элис назначалась на должность заместителя главы развед-управления Гаэры.
– А что тут смотреть? – я просияла. – Все как договаривались.
Генерал тяжело вздохнул, глянул на моих и приказал:
– Свободны.
Мужики, рявкнув: «Так точно, генерал!», развернулись и ушли. А едва за ними закрылась дверь, перед столом Багора
– Садись, – кратко приказал шеф.
Заинтригованная подобным поворотом дел, безмолвно села, готовая внимать…
Услышала сказанное с тяжелым вздохом:
– Хам подал рапорт об отставке.
И взгляд на меня, внимательный такой взгляд.
– И? – искренне удивилась. – Это все, что вы хотели сказать?
Багор несколько смутился, чего за ним вообще обычно не водилось, и произнес:
– Да.
Аут! Поднявшись, я долбанула кресло ногой, и оно, замерцав, исчезло, а говорят техника не терпит грубости, после чего развернулась к Багору, развела руками, и спросила:
– Я тут причем? Увольняется?! Шикарно, заберем кабинет его подразделения, мне там вид из окон нравится больше. Еще вопросы?
Багор медленно взял храны, достал из стола прозрачные пакетики, упаковал полученное, затем извлек чемодан, спрятал, после пристегнул себя к чемодану наручниками. Завершив с этим поднялся, и, направляясь к выходу сказал:
– Присмотрись к капитану Рего, Мегера, мой тебе отеческий совет.
Молча продемонстрировала его спине неприличный жест.
– Я все вижу.
– Нет, вы просто меня хорошо знаете, – понаглела я, но демонстрировать что-либо перестала.
Остановился. Постоял. Затем сказал странное:
– Да, я знаю тебя хорошо. Очень хорошо. Слишком хорошо, чтобы… ладно, не важно. Новости просмотри, тебе на рабочий стол скинул, – сказал генерал Багор.
Обернулся, улыбнулся мне и ушел. Над дверью мигала красная лампочка – значит, транспорт ему уже подали.
Что ж, вот и еще одно успешно завершенное дело.
Горжусь собой.
***
Покинув начальственный кабинет, я, помахивая договором, прошла мимо секретаря, махнув Слюнтяю в знак приветствия, и вошла в свой кабинет.
Первое, что меня встретило, был огромный букет алых роз.
Букет смотрелся до крайности нелепо в моем кабинете, где преобладали сталь и стекло. Черный стеклянный стол, железный сверкающий черный пол, черные стены покрытые стеклом, подсветка под потолком – синяя по кайме контура стен, холодная дневного света по остальному пространству, хромированные полки для десятка книг, пара фотографий и моя личная коллекция древнего холодного оружия. Из общей композиции выбивались две вещи – черное кожаное кресло и черный же кожаный диван в углу, на котором я нередко ночевала.
Люблю свой кабинет и совершенно не люблю в нем цветы от некоторых.
Дверь позади открылась, и, судя по отсутствию звука шагов, вошел Хам.
– Как вошел, так и вышел, – не оборачиваясь, потребовала я. – И да – веник свой тоже уволок.
Тишина, затем спокойное:
– Даже записку не прочитала?
– Нахрен? – грубо спросила я.
Пройдя к столу,
Наивная стажерка Мелани Элис по прозвищу Ласточка, которая влюбилась впервые в жизни, скончалась в чудовищной агонии. Она умирала болезненно и страшно, мучительно и больно, она несколько часов тупо гибла от разрыва сердца…
Она умерла.
Родилась Мегера.
В тот же вечер лейтенант Кельм ночевал в моей квартире, и даже в моей постели, и как это не удивительно – со мной.
И пока он спал далеко не естественным сном, я, используя собственную разработку, выкачивала правду из его мозга. Слово за словом, воспоминание за воспоминанием. К рассвету я знала все.
В восемь утра Багор получил рапорт, в котором я отразила все откровения Кельма по поводу сотрудничества с Илонесом и про счета, имеющиеся в банках вне содружества, там было написано так же. Проигнорировать подобное генерал естественно не мог – лейтенантом занялись спецы внутренней службы, и выяснилось, что полученная мной информация являла собой лишь жалкие крохи от общей картины измены Гаэре.
Кельма расстреляли.
А вот появившегося в моем тогда еще прозрачном кабинете Регу, ждал малоприятный сюрприз и сказанное совершенно спокойно: «Все кончено». Да, мне было больно, но в этом я не признавалась даже самой себе, и уж тем более не собиралась признаваться в подобном этому придурку, добавив после сказанного: «Свалил нахрен, отход свинофермы!»
Оторопевший Рега попытался настоять на продолжении беседы, и получил сломанную гортань. При повторной попытке объясниться – два сломанных ребра. Третья попытка уложила его в госпиталь на неделю. Ибо нехрен связываться с девчонкой из десанта, и уж тем более разбивать ей сердце.
Потом Боров сжалился, и объяснил мужику, в чем тот не прав. И вот у любого другого совесть бы проснулась, а этот ко мне заявился и сказал: «Мне жаль, что ты об этом узнала. Да, поначалу я хотел затащить тебя в постель, но все изменилось, Мелани. Я полюбил тебя, правда, я…».
«Пошел вон! – все, что он услышал от меня».
Впрочем, нет, не все, я так же добавила: «А попытаешься еще раз обнять, загремишь опять в госпиталь. Свалил!»
И вот тогда он психанул и заявил: «А ты хамишь, Мелани!».
Он снова забыл откуда я пришла в разведку. И знал ведь, но так и не понял, что с бывшими десантниками лучше не связываться.
К вечеру кличка Хам стала его новым позывным с легкой руки Нира. Мой спец просто взломал систему, и сменил «Мужика» на «Хама» – новое прозвище прижилось моментом.