Подстрекатель
Шрифт:
Мальчик-билетер возле дверей сказал ему:
— Поставить вам на билете отметку, достопочтенная стольти? Без нее вы не сможете снова войти в театр.
— Нет, спасибо, — ответил Рейт, несколько потрясенный обращением «стольти». — Сегодня мне нужно вернуться домой пораньше.
Выйдя на дорогу, он взмахнул рукой и вскоре рядом с ним опустился аэрокар. Моментально открылась его задняя дверца. Он не мог вспомнить, что когда-либо раньше аэрокар так поспешно предлагал ему свои услуги. Возможно, у водителя был не слишком удачный вечер, и ему очень хотелось подзаработать.
— Куда
Рейт назвал адрес.
— Вам не понравился спектакль?
Рейт вздрогнул, поняв, что водитель обращается к нему. Он попытался сообразить, что тот имеет в виду, и как следует ответить на вопрос. Обычно водители любили пожаловаться ему на своих предыдущих пассажиров или рассказывать о скачках, своих картежных выигрышах или пофилософствовать о жизни и пиве. Но они никогда не задавали ему никаких вопросов.
Однако этот водитель все время оборачивался и улыбался ему. И вдруг все стало на свои места. Водитель улыбался женщине, сидящей на заднем сиденье. И задавал вопросы потому, что его пассажиром была женщина. Рейт вздохнул.
— Пьеса была хорошая. Просто мне позвонила подруга. У нее что-то случилось. Мне нужно с ней обязательно увидеться. Вот поэтому я и решила не дожидаться конца спектакля.
— Какая жалость. — Водитель лишь на мгновение сосредоточился на своей работе и снова продолжил «допрос»: — Значит, вы вряд ли захотите остановиться и заглянуть в одно миленькое питейное заведение. Я бы угостил вас чем-нибудь.
— Если я так тороплюсь, что даже не досмотрела спектакль, значит, что у меня совсем нет времени на всякие подобные заведения.
— Может быть, потом, как-нибудь в другой раз?
Он, очевидно, заметил выражение лица Рейта, потому что пожал плечами и отвернулся.
Рейт никак не мог прийти в себя. Неужели женщинам все время приходится сталкиваться с подобным? Неужели им вот так приходится терпеть развязную болтовню водителей? С дурнушками, пожалуй, этого все-таки не происходит. Он подумал, что если еще раз позволит Бренджину и Кервину превратить себя в женщину, то заставит их создать как можно более невыразительный и малопривлекательный женский образ.
Аэрокар остановился прямо перед домом Джесс. Однако когда он постучал в дверь, то открыла ему не она, а какой-то мужчина — высокий, широкоплечий молодой человек с толстыми губами.
— Я пришла встретиться с Джесс Ковитач-Артис по очень важному делу. Это очень срочно.
Мужчина прислонился к дверному косяку и сказал:
— Милая дама, даже если бы вы пришли сообщить ей о том, что завтра грядет конец света, то я все равно не стал бы ее будить. На ней лица не было от усталости, когда она вернулась домой, и если вы ее настоящая подруга, то просто оставите мне сообщение для нее.
— Я не могу этого сказать вам, — ответил Рейт, понизив голос и перестав быть похожим на женщину. — Я приехал сюда, рискуя жизнью, и если я скажу вам то, что хочу сообщить ей, то вы наверняка погибнете. Если я не передам это сообщение Джесс, то она, возможно, проведет остаток жизни в рудничных шахтах.
Незнакомец
— Вы мужчина! — наконец выдавил он.
— Это был единственный способ проскочить незамеченным мимо людей, которые следят за мной. Здесь вопрос жизни и смерти. Если она вам небезразлична — а я полагаю, что это так, — то разбудите ее.
Мужчина облизнул губы, посмотрел на пустую улицу и кротко кивнул:
— Заходите. Сядьте на стул в кухне. Задерните шторы. Я позову ее.
— Спасибо.
Рейту никогда ранее не приходилось бывать у Джесс дома. Здесь ничто особенно не напоминало ему о ней — по крайней мере о той Джесс, которую он когда-то знал. Дом выглядел немного мрачновато. Приглушенные тона стен и потолка, мебель расставлена аккуратно, а дорогие картины не производили какого-либо впечатления. Просторная гостиная, большая комната налево, широкий коридор с арками, ведущий в кабинет.
Рейт прошел в указанном направлении и вскоре нашел кухню. В отличие от остальных комнат она действительно напомнила ему о Джесс. Здесь его со всех сторон окружили рыбы — маленькие статуэтки, рисунки на стенах и везде, где только можно. Кухня была похожа на ее комнату в Эл Маритасе в те времена, когда они оба были еще детьми. Остальная часть дома не произвела на Рейта особого впечатления, а вот при виде кухни у него почему-то защемило сердце. Он страстно тосковал о детстве. Скучал по надежде на будущее, которой жил в детстве.
Рейт сел на стул и принялся разглядывать двух раскрашенных рыбок, вырезанных из дерева. Они держались за ручки-плавники и танцевали. У них были забавные мордашки. Танцуя, рыбки улыбались друг другу. Рейт представил себе, как они смеются и разговаривают. Взяв фигурку в руки, он стал ее внимательно изучать, чтобы отыскать то место, где неизвестный художник мог оставить свою подпись.
— Они умны, не правда ли?
Раздавшийся за его спиной голос заставил Рейта вздрогнуть. Это была Джесс. Она улыбалась, но это была лишь вежливая, отстраненная, официальная улыбка.
— Патр сказал мне, что у вас какое-то срочное дело ко мне. Если он осмелился разбудить меня, значит, дело и в самом деле важное и срочное. Извините, стольти, я не разобрала вашего имени.
— Рейт.
Джесс от удивления раскрыла рот. Глаза ее расширились. Рейт отругал бы любую из своих актрис за то, что она переигрывает. Однако реакция Джесс была абсолютно неподдельной. Она прижала руки к груди и медленно покачала головой.
— О боги, что с тобой случилось?
— Меня преследуют, — ответил он. — За мной установлена слежка. Если бы ты пришла на встречу, запланированную на завтра, они наверняка начали бы преследовать и тебя. Возможно, тебя бы даже убили. Я точно не знаю, кто мои враги, хотя предполагаю, что это могут быть целых два источника потенциальной опасности. А может, даже больше. Не исключаю, что мог нанести обиду какому-нибудь неизвестному лицу. Любая деловая встреча может подождать, она просто не стоит такого риска. Ведь на карту поставлена жизнь.