Подтексты
Шрифт:
Только бы избежать личной вселенской катастрофы.
/Соль/
А я тычу семена в землю, как провинившихся котят, и продолжаю рассматривать боль.
Она поднимает трубку и не решается позвонить, пишет смс и тут же удаляет. Перебирает фотоальбомы и прячет на антресоль счастье, прожитое с тем, кому уже не дойдут сообщения, кто не узнает о сотнях просыпавшихся солью, взорвавшихся воем звонков.
/Ля/
Принимает земля каждое новое семя, укладывает рядами косточки, прессует воспоминания, утрамбовывает историю, оставляет горе.
Ждёт молодого, крепкого
/Си/
Отыщу в выкинутых на пол скелетах макси, за неимением хитона. Надену, вызову такси и никуда не поеду.
Некуда ехать, когда радость закопана в дубовой кадке на мёрзлом подоконнике.
Когда маленький стебель прорастает и тянется к некрашеному кресту. Ищет опору. И я ищу.
/До/
Я слушала музыку и сажала цветы. Теперь в тишине смотрю, как они прорастают.
Елена Ишутина
Я уеду жить в Портленд
Люблю, когда снег в Москве идёт всю ночь, отражаясь в подсветке фонарей. Приятно чувствовать себя в тепле и безопасности. А утром смотреть, как графичные силуэты деревьев выглядывают из-под снежного покрывала. Им вторит двор, словно прикрытый необъятной белой простынёй. Хочется, подобно героям Алексея Баталова и Людмилы Савельевой в последних кадрах фильма «Бег», сесть на коня и поскакать по заснеженному лесу…
Чтобы окончательно проснуться, открываю окно, беру с подоконника горсть пушистого снега и натираю им лицо. Теперь новости и кофе. А дальше звонки, переговоры, в общем, работа. И совершенно неважно, какое время года! Из подъезда в машину, из машины в офис. Уезжаешь – ещё темно, приезжаешь – уже темно. Ну что за жизнь такая пошла?
Тем временем в новостях сообщили: «30 января власти штата Орегон объявили в Портленде чрезвычайное положение. Для борьбы с эпидемией наркотической зависимости, передозировками с летальным исходом и широким распространением фентанила в штате сформирована оперативная группа».
На экране показывали хорошо знакомую мне 82-ю авеню. А на ней чёрные палатки, в которых лежали люди. Кого-то несли на носилках, кто-то… и тут сердце моё ёкнуло. Нет, не может быть. Забыв о том, что опаздываю, стала пересматривать этот репортаж ещё и ещё раз в Интернете. Уверяя себя, что ошиблась.
Понятно, что нельзя за несколько секунд узнать в каком-то бомже своего знакомого. Хотя какой он знакомый? Когда-то я думала, что мы с Олегом вместе и навсегда. Узнала бы его даже в полной темноте…
– Почему ты не включаешь свет? – спросил Олег.
Мы были той осенью одни на опустевшей даче его родителей. Пахло мокрыми листьями и опавшей антоновкой.
– Стесняюсь, – покраснела я, но этого он не увидел. С нас, как листва с деревьев, слетала одежда…
– Ты знаешь, я когда-нибудь уеду жить в Портленд! – с воодушевлением сказал он утром, посмотрев на карту США над своим письменным столом.
– Портленд – это там, где пираты? – наивно уточнила я.
– Зай, какие
– Помнишь, у Окуджавы в «Пиратской лирической»:
Когда воротимся мы в Портленд,Мы будем кротки, как овечки,Да только в Портленд воротитьсяНам не придётся никогда.– Ха, так в Америке целых шесть городов с названием Портленд. В разных штатах: Мэне, Техасе, Айове, Коннектикуте, Индиане.
– А шестой?
– Штат Орегон. Вот как раз туда я и собираюсь. А пиратская песня, видно, про Портленд в штате Мэн. Там музей пиратов есть!
– И откуда ты всё знаешь? Ты же не был в Америке?
– Книжки читаю!
Олег просто до мурашек мечтал уехать в США. Шёл конец девяностых. Ему в Совке было плохо, на работе не ценили, компьютеры допотопные… Ничего, думала я, перевоспитаем. Мои предки работали в МИДе, и я периодически бывала с ними за рубежом. В США, правда, тогда ещё не летала. Но четыре года мы жили в Оттаве, в Канаде. Так что представление об Америке я имела. Идиотским мне показался тогда вопрос Олега:
– Твои работали в Канаде? А почему вы там не остались?
Ну как ему объяснить? И я, и мои родители жили в командировках с одной-единственной мыслью: «Вот приедем в Москву и начнём жить по-настоящему». Несмотря на то, что государство платило за квартиру и машину в чужой стране, всё равно хотелось домой. Хотя дома у нас не было ни квартиры, ни машины… Как те бедные родственники, приехавшие из глубинки посмотреть столицу, начинают скучать по своей малой родине.
Везде, в любой стране, есть свои достоинства и недостатки. Пока ты турист – всё прекрасно, но стоит остаться и пожить… Как говорят, там хорошо, где нас нет. Но есть люди, и не только в нашей стране, у которых космополитизм врождённый. Доказывая Олегу элементарные вещи, типа «где родился, там и пригодился», вспоминала бойца из «Гренады» Михаила Светлова. Позже появилась ещё одна песня: «Ты не был в Чикаго? Ну и напрасно». Иногда мне казалось, что он и общается со мной только потому, что я была там, за бугром. А в остальном недостатков у Олега не было. Весёлый, компанейский, умный.
Правда, однажды притащил какой-то пузырёк с непонятной жидкостью и сказал: «Дыхни!» Я думала, у меня лопнут в носу перепонки и вылетят глаза. Он тоже дыхнул, и мы потом целый час смеялись без всякой причины! Тогда я его чуть не убила за этот «смешарик». Неделю не разговаривали, что для нас обоих было ЧП вселенского масштаба.
Приехав на работу, я и там включила телевизор. Может, будет повтор или по другому каналу покажут. Показали. Мусор, которого раньше никогда не было. Какие-то зомби ходят по улицам… А я знала Портленд тихим, типично американским городком. А какие там пивоварни и винокурни! Был даже макаронный ресторан, но самым крутым у американцев считался тогда «Немецкий» – официанты накрывали столы, а потом брали баян и пели народные песни на немецком языке. Это было очень забавно.