Подумай дважды
Шрифт:
— А завтра? Через месяц? Год? А мне уже двадцать шесть. Сколько еще я смогу работать моделью?
Зря он взял ее с собой. Но кто же знал? Впервые Вероника завела разговор о чем-то постоянном.
— Тебе ли жаловаться? Ты в прекрасной форме.
Он планировал отвлечь ее комплиментом. Егор ненавидел выяснять отношения.
— Бритт, не стоит об очевидном. Отложим эту тему.
— Отложим. — Он затушил сигарету. — Вижу, у тебя планы?
— Да, я собиралась купить духи в бутике Givenchy. А у тебя, кажется, деловая
— Да. Я взял билеты в театр на «Аквитанскую львицу».
— Успею. Ты не опоздай.
Она выпорхнула из номера, а Егор взглянул на часы. Ему нужно собираться, если он, конечно, не хочет замучить ожиданием старого друга.
— Хорошо вчера посидели! Ты меня слушаешь, Бритт?
— Бывало и лучше.
Он осмотрел зал. Задержал взгляд на высокой шатенке. Всего на мгновение. Егор не мог позволить, чтобы кто-то заметил это. Небрежно забросил мяч в кольцо.
— Да уж!
Гриб громко расхохотался, совершенно не беспокоясь о том, что его слышит преподаватель физкультуры. Тот лишь покачал головой в ответ на подобное нахальство. Но Кешке, как, впрочем, и ему, было наплевать. Только на них двоих держалась сборная университета по баскетболу.
Симпатичная рыжеволосая девчонка — он забыл ее имя — принесла ему мяч и кокетливо спросила:
— Ты сегодня не занят? Может, сходим в «Хлопушку»?
Точно! Они кутили с ней в баре в прошлые выходные. Неплохо повеселились. Может, повторить?
— А кто еще пойдет, э…?
— Света. Я думала, может, Кеша…
— Не, ребятки, я пас! — Гриб лениво забросил в сетку очередной мяч и оперся рукой о его плечо. — У меня домашнее собрание. Предки приказали быть обязательно.
Глаза Светы с мольбой во взгляде остановились на Егоре.
— Ладно. Подгребай к восьми.
Девушка так обрадовалась, что Егор даже пожалел глупышку — и тут же забыл о ней.
— Ну, ты и жеребец, Бритт. Вчера одна, то есть… Сколько их там было? Не важно. Сегодня другая.
— Кто бы говорил.
— И то, правда.
— Мамочка, у нас проблемы!
Переобуваясь в домашние тапочки, Сима присела на диванчик в прихожей огромной квартиры. Она поцеловала подбежавшую дочь, обратив внимание на серьезное выражение маленького в зеленые
— Что случилось, котенок?
— У Маняши ветрянка.
Кукла! Конечно. Как она сразу не догадалась?
— Ты ее лечишь?
— А как же? Но она такая непослушная!
Сима поправила цветные заколки на темных, мягких волосиках дочери и прижала ее к себе.
Она оказалась по-настоящему озабоченной мамашей. Юленька стала для нее всем. Существовала реальная опасность, что милое дитя вырастет капризным, эгоистичным существом. Его родители наперегонки баловали ее. И лишь присутствие в их доме Таисии Михайловны немного успокаивало Серафиму.
Эта женщина когда-то воспитывала ее саму. Строго и бескомпромиссно. Хотя муж поговаривал о приходящей няне, Сима настояла на том, чтобы пожилая женщина жила у них, хотя бы до тех пор, пока Юля не окончит начальную школу. Она ни разу не пожалела о своем решении. Ее дочь попала в надежные руки.
— Котенок, ты должна показывать ей пример. Маняша еще маленькая.
Девочка некоторое время задумчиво теребила куклу в руках.
— Ты права, мамочка. Пойду, покормлю ее. Таисия Михайловна испекла пирог с яблоками.
— Беги, милая. Маняше нужно хорошо питаться.
Проследив взглядом за Юлей, она достала из сумочки мобильный телефон и позвонила в офис издательства. Поговорив несколько минут с Феликсом, своим секретарем, и сообщив о намерении провести остаток дня дома, с ребенком, Сима вошла в спальню и принялась раздеваться.
Егор. Почему именно сегодня?
Она знала, что Бриттов давно живет в другом городе. Лучше бы на другой планете.
Сообщить мужу или промолчать? А если он узнает? Еще подумает, что у нее появились тайны. Выйдя замуж, Сима пообещала себе, что не станет ничего от него скрывать. Во всяком случае, главного.
Нужно сказать. Сегодня? Завтра?
— Бритт, дружище, рад тебе! Круто выглядишь! Какими судьбами?
— Бизнес. Я тоже рад, Иннокентий.
— К черту официоз! Проходи, садись.
Бриттов устроился в кресле возле рабочего стола. Кажется, Грибов искренне радуется встрече. Сомнения на мгновение промелькнули в сознании Егора. Поздно. Он уже сделал это.
— Выпьешь чего-нибудь?
— Пожалуй, нет.
— Как хочешь. Видел кого-нибудь из наших?
Перед мысленным взором мелькнула серебряная брошь с аметистами и серьезные серые глаза.
— Нет.
— Ну, рассказывай. Что нового? Женился?
— Ты же сам говорил — женитьба не для таких, как я. Что касается новостей… Прикупил акций. Деревообрабатывающей компании. Твоей. Симакова. А теперь и моей.
— Как… — Грибов откинулся на спинку кресла и нервным движением ослабил узел галстука. — Сколько?
— Десять процентов.
Кажется, Кеша вздохнул с облегчением. Во всяком случае, уголок его рта перестал дергаться.