Подумай дважды
Шрифт:
— Сима знает, что Юля здесь?
— Нет. И ты ей ничего не скажешь, пока я не позволю. Поняла? — Марьяна молчала, и Аркадий снова вернулся к дивану. Он наклонился над ней и с удовольствием заметил, как она сжалась. Эта женщина ни в коем случае не должна нарушить его планы. — Поняла?!
— Аркаша, так нельзя. Я не знаю, что ты задумал, но, я уверена, Серафима места себе не находит. Это не то же самое, что заниматься… этим или избивать свою жену, когда в соседней комнате играют дети. Это гораздо серьезнее!
— Как же ты осмелела?! К чему бы это? —
Он видел, как дрожат губы жены, но она все произнесла:
— Ее мать помогала нам обоим. Или ты забыл?
— Ты говоришь о тех грошах, которые она заплатила за мою учебу? Или о той хибаре, в которой мы жили после свадьбы?
— Но она сделала это, и теперь начинаю понимать почему. Она знала, что Симаков — твой отец, и хотела возместить тебе хоть что-то.
— Как бы не так! Она боялась за репутацию своей семьи. Ее подачки — малая доля того, что должны мне Симаковы.
— Не могу в это поверить! Может, ты и на мне женился только для того, чтобы быть к ним поближе?
— Может быть.
Он отпустил полы халата, и Марьяна откинулась на спинку дивана. Слезы текли по симпатичному лицу жены, но он не собирался ее успокаивать. Он знал, что сказал не всю правду. Причину женитьбы на ней Марьяна, конечно же, угадала, но кроме всего прочего она привлекала его, как женщина, иначе он давно уже развелся бы с ней. Только он никогда не признается в этом, потому что не хочет быть слабым. Не имеет права, если хочет достигнуть своей цели.
Аркадий развернулся и ушел. Он должен завершить то, что начал.
Глава 26
Егор тряхнул головой.
Господи, зачем он спорит? Да еще с Грибом? Чертов друг!
А ведь у него есть дочь! Причем от любимой женщины. Разве не об этом он мечтал?
Бритт смотрел на Симу, видел неприкрытое страдание на ее лице, обычно сдержанном и почти бесстрастном. В это мгновение ему больше всего на свете хотелось прижать ее к себе и пообещать, что все наладится, а потом не выпускать, пока не высохнут слезы в прекрасных глазах. Он мечтал, чтобы на ее нежных губах появилась редкая, но от этого еще более ценная улыбка.
Одновременно с этим, сквозь сумятицу мыслей змеей проскользнула обида. Серафиму явно потрясло обличающее выступление Кеши, но Егор так и не понял, знала ли она сама о том, кто настоящий отец Юли.
Бывает ли так, что женщина не знает подобное наверняка? Во всяком случае, такая, как Серафима — неиспорченная, немного наивная и искренняя, во всяком случае, он так считал до сегодняшнего дня. Что заставило ее промолчать, не сознаться много лет назад — и теперь тоже, когда между ними все настолько серьезно?
Он не знал ответов на эти важные вопросы, но собирался выяснить — после того, как они найдут Юлю. Ублюдок, который посмел похитить его дочь, ответит ему за это по полной программе.
Егор
Первый шок прошел, и Бритт больше не сомневался, что именно он — отец девочки. Сима не подтвердила слова Кеши, но и не опровергла этот факт. Более того, он склонялся к мысли, что она все знала, но по какой-то причине утаила это от него. И эта причина беспокоила Егора, заставляя стискивать руки в кулаки.
Его родная дочь называет папой другого мужчину и неизвестно, сколько еще времени, это будет продолжаться!
От ярости и отчаяния Егору стало трудно дышать. Эти чувства грозились вырваться наружу, как смерч, сметающий все на своем пути. Одновременно Бритт понимал, что прошлое изменить невозможно.
Огромным усилием воли Егор заставил себя говорить спокойно.
— Ты права. Прежде всего, нужно думать о… девочке.
Слово «дочь» рвалось с его языка, но он так и не произнес его. Неожиданно Бритту стало страшно, что он может никогда так и не обратиться с ним к Юле — чтобы не сделать ей больно.
Хмурясь, он продолжал смотреть в глаза Симе и понимал, что готов простить этой женщине все, чтобы она ни сделала. Только не сейчас, когда боль так сильна.
Серафима не отвела взгляда, лишь вздернула кверху подбородок — единственная женщина на Земле, которая могла вызвать в нем настолько сильные чувства. Жаль, что он не понял этого много лет назад.
Ее сердце заныло. Она видела недоверие и даже обвинение во взгляде Егора, но не могла сейчас ничего объяснить, не хотела делать этого в присутствии Кеши. К тому же она нуждалась в силах для того, чтобы найти дочь, а на подобный разговор их уйдет немало.
Казалось, больнее быть уже не может, но видеть подобные чувства в глазах любимого оказалось выше ее сил. В конце концов, он должен понять, что сейчас не самое лучшее время для выяснения отношений. Да и что сказать?
Кеша знал, все эти годы знал, что Юля — не его дочь, и не сознался. А ведь она сомневалась и надеялась. И боялась. Но страх постепенно ушел, потому что муж полюбил ребенка. Тогда Сима убедила себя, что Юля — его дочь, и не стала выяснять, кто настоящий отец ее дочери. Ведь все было хорошо. До сегодня.
Кеша выбрал очень «удачный» день, чтобы признаться. Неужели он проводил генетическую экспертизу? Или всего лишь выяснил группу крови? Сима намеренно не пыталась узнать это в роддоме, чтобы не усложнять и без того критическую ситуацию. Кеша вел себя ужасно, а Егор… Тогда она не интересовалась, куда отправился Бритт. У нее не осталось для этого сил, времени и желания. Егор бросил ее, и она не могла на него рассчитывать. К чему в таком случае прояснять болезненный вопрос?
Сима думала о том, какова вероятность того, что Кеша блефует, но ее сердце уже не сомневалось, что он не соврал.