Подумай дважды
Шрифт:
— А как обычно парни спорят на девушек? Неужели, никогда не слышала о таком?
Слышала и читала, но никогда не думала, что подобное случится с ней самой.
— Так. Понятно. А теперь выкладывай все, да поподробнее.
— Детали слегка стерлись из моей памяти.
Кеша явно юлил, но Сима не могла уличить его в ложной забывчивости.
— Не прибедняйся.
— Зачем мне это? — Теперь уже Сима схватила его за руку, не давая подняться из-за стола. — Ладно. Кое-что я вспомнил. Мы поспорили на ящик коньяка, что он с тобой переспит.
—
Сима даже не подозревала, что может так сильно разозлиться на Бритта. О Кеше речь не шла. На него она давно махнула рукой, но Егор! Если бы в эту минуту он попался ей под руку, она бы расцарапала его красивое лицо в кровь. Во всяком случае, сейчас ей так казалось. Сима думала, что ее уже ничем не возможно удивить, но Кеша сумел.
— А ты предпочитаешь, чтобы мы поспорили на что-то другое?
Серафима успела заметить легкую улыбку на лице Грибова, как ни странно добрую, а не насмешливую, но не желала анализировать это открытие.
— Убирайся отсюда, пока я тебя не выгнала взашей!
— Уже ухожу — как только ты отпустишь мою руку. — Сима отбросила его ладонь и сложила руки на груди, пытаясь успокоиться. Кеша тут же поднялся и попятился к двери. — Кстати…
— Больше ничего не хочу слышать.
— Но я все же скажу. Бритт отказался от коньяка.
Пока Сима раздумывала над тем, что это значит, в кухне появился отец.
— Ругаетесь? Сколько можно?
— Папа, это наше личное дело.
— Тогда не орите, и не делайте его общественным. Марьяна жмется к стене в коридоре и боится войти.
Сима промолчала, а Лаврентий осмотрел стол и заявил:
— Принеси мне, дочь, кофе в гостиную. Булок не нужно.
Серафима направилась к кофейнику, когда Кеша посторонился, пропуская Симакова. В этот момент зазвонил его телефон. Грибов вытащил его из кармана брюк и удивленно уставился на дисплей.
— Крамарь.
Первым отреагировал Лаврентий.
— Что бы он не говорил, назначь ему встречу в офисе — в своем кабинете, и не признавайся, что я приехал.
Кажется, ему, наконец-то, повезло. Грибов согласился встретиться с ним для приватного разговора. Наверное, похищение грибовской малолетки все же пошло на пользу делу. Естественно, его, Крамаря, делу. Странно только, что ждет его Кеша в офисе, а не на нейтральной территории, но это не имело принципиального значения. Главное, что они побеседуют и, в конце концов, расставят все по своим местам. Грибову — младенец, ему — акции.
Подумать только, а ведь еще ночью он почти потерял надежду, что его шантаж удастся! Правильно учил его отчим — никогда не сдавайся, и тогда то, что ты хочешь, приплывет к тебе в руки. Правда, сам мужчина большого добра не нажил, но он во многом и не нуждался. Женившись на матери Аркадия заезжий мичман заполучил дом, кухарку и безотказную любовницу, к чему, видимо, и стремился.
Амбиции самого Аркадия более значительны. Он, конечно, тоже привык, что
Ворочаясь в огромной кровати, он придумывал новые планы и отбрасывал их один за другим. Ничто не годилось. Утром, во время поисков в шкафу свежей рубашки, Аркадий снова решил взяться за Кешу.
Воодушевленный и настроенный на победу, он подмигнул симпатичной секретарше и без стука вошел в кабинет Грибова в согласованное время. Иннокентий остался стоять у окна, не сделав навстречу даже шага. Он молчал, и это раздражало.
— Я так понял, что руки друг другу мы пожимать не будем.
Не то, чтобы Аркадий не мог без этого обойтись, но нужно же с чего-то начать.
— После того, что ты наделал? Ни за что.
— Как хочешь. — Аркадий прошествовал к креслу и сел, закинув ногу на ногу. Пусть Грибов стоит, если ему так хочется. — Так что? Ты подготовил бумаги?
— Акции?
— Мне надоело повторять. Ты прекрасно знаешь, что да, именно их.
— Нет.
Кеша отвечал на удивление спокойно, даже лениво. Аркадий нахмурился. Он затылком чувствовал, что здесь что-то не так.
В чем же подвох?
— Значит, решил выставить на всеобщее обозрение грязное белье?
— Это твое белье грязное. Жена ушла и тому подобное…
У Аркадия свело скулы от внезапно нахлынувшей злобы.
— Не тебе меня судить. Ты тоже разводишься.
— Развожусь, но детей не ворую.
— А кто здесь ворует? Я пригласил племянницу в гости, а потом моя супруга отвезла девочку домой.
— Будешь рассказывать эту галиматью в другом месте. В суде, к примеру.
— Только после того, как все узнают, что сын Эллы — вовсе не твой племянник.
— Вот как?
— Представь себе.
— Ну что же, нет худа без добра. Марьяне будет легче добиться развода. Сам понимаешь, супружеская измена и все такое.
Крамарь стиснул зубы. Он не подумал об этом, но потом мысленно отмахнулся — решение этого вопроса можно отложить. Аркадий не сомневался, что сможет что-то придумать.
— Это мои проблемы. Вернемся к твоим. Я буду настаивать на генетической экспертизе.
— Тогда ты должен меня поблагодарить.
— За что? Акции пока не в моем кармане.
Грибов скрестил руки на груди и, выдержав паузу, сообщил:
— Я сделал экспертизу за тебя. — Аркадию показалось, что из него вдруг вышел весь воздух. Он закашлялся, пытаясь восстановить нормальное дыхание. Кеша подождал несколько секунд, а затем поинтересовался с ехидной улыбкой на лице: — Тебя все еще интересует результат? — Крамарь продолжал кашлять, теперь скорее умышленно, чем по-настоящему. Он не знал, что сказать. — Так вот, Адам, вне всякого сомнения, мой родственник. А это означает…