Подушка из лезвий
Шрифт:
Из задумчивого созерцания гриба феномена Игоря Александровича вывел странный звук, похожий скорее на скрип, но не только. Было в нём что-то знакомое, как от звуков издаваемых исключительно живой материей. Игорь Александрович напрягся, посмотрел по сторонам, но ничего не увидел, и когда уже перевёл взгляд обратно на гриб, то сразу заметил, что тот переместился. Он глазам своим не поверил! Неужели такое бывает? Словно желая дать ему неопровержимое доказательство его чувствам, гриб качнулся сначала в одну сторону потом – в другую, его нижняя часть ножки, вылезая из мха, заметно удлинилась и становясь всё более похожей на ложноножку какой-нибудь там мутировавшей амёбы. Гриб сделал плавный рывок вперёд, сразу пододвигая всего себя ближе к Игорю Александровичу. Вот тут-то грибник-любитель не на шутку испугался. Такие дела Игорю Александровичу совершенно не нравились. В голову
Игорь Александрович, не раздумывая, повернулся назад и решил бежать, придерживаясь того пути, по которому пришёл на эту страшную полянку. Но, не сделав и двух шагов, он был вынужден остановиться. Среди деревьев мелькали такие же грибы переростки, как и тот, что приближался к нему выползая из-за пня. Большинство из них, как он смог разглядеть, были благородной породы, то есть трубчатыми, но среди их маститой оравы мелькали и вымахавшие до гомерических размеров плотные свинушки, сопливые валуи, ядрёные рыжики и белые грузди. И все они двигались по-особому. Некоторые подпрыгивали, словно в их ножки вставили мощные матрасные пружины, другие пытались ползти, а третьи ковыляли как обнаруженный им первым крепыш боровик. И они пищали, созывая своих собратьев со всего леса. Давали ориентир, помогали друг другу. Грибы устроили самую настоящую облаву на живого человека.
Поняв, что к машине просто так не пробиться, Игорь Александрович был вынужден бежать в противоположном направлении – в лес, в чащу. Он хотел обойти преследователей по широкой параболе и вернуться в начало пути, но вышло по-другому. Грибы его гнали умело, постоянно появляясь то с одного боку, то с другого, то возникая прямо перед ним, не давая ему и минуты роздыха. Бежать по лесу занятие не из приятных и лёгких, а убегать от ожившего нечто в резиновых, по определению непредназначенных для такого рода передвижения тяжёлых сапогах – тем более. Игорь, постоянно спотыкался, проваливался в чьи-то норы, сбивал дыхание, набивал шишки, обзаводился царапинами. Его хлестали по лицу ветви деревьев, обдирали сучья, и всё же ему казалось, что он развил вполне приличную крейсерскую скорость. К сожалению грибы, несмотря на их кажущуюся медлительность, не отставали. Почему? Почему, чёрт возьми, это происходило? Как это вообще возможно?
Игорь Александрович совсем выдохся, когда земля пошла под уклон и ему, слава богу, стало легче бежать. Он уже давно бросил корзинку и откинул в сторону рюкзак – так было легче улепётывать, – из всего своего обмундирования оставив себе лишь, как средство личной самообороны, нож. Правда, в сложившейся ситуации, он мало, чем мог ему помочь. Ещё через минуту бешенного галопа, Игорь Александрович оказался в месте, напоминающем овраг – провал земли с левым, относительно пологим склоном (по нему-то он бежал), и правым крутым, как берег реки. На дне оврага росли молодые деревца, в основном – осины и трава, много сочной высокой травы – осоки. Беглец повернул голову влево и увидел, что в конце оврага, там, где он кончался, несла свои воды на юг большая река. Это как раз то, что ему сейчас было нужно: придерживаясь реки, он быстро доберётся до людей. Игорь задыхался, ему поплохело, но увидев воду, он, словно загнанный зверь, уже был снова готов бежать вперёд.
Дорогу Игорю Александровичу перегородил вылезший из кустов вереска огромный, чуть ли не с него ростом, груздь – белый, с круглой шляпкой, в центре которой находилось воронкообразное углубление. Под шляпкой шевелились пластинки, похожие на жабры, они раздвигались и тут же снова сдвигались. Гриб выделял белый мучнистый сок. Оп! У груздя юлой завертелась шляпка: ножка оставалась неподвижной, а шляпка раскручивалась всё сильнее и когда она достигла, видимо, максимальной скорости, с её краёв, в направлении Игоря Александровича, полетела струя млечной росы. Он еле успел отклониться, лишь на руку ему попали скудные молочные брызги. Внешнюю сторону ладони сразу ожгло как огнём. Сок, выделяемый грибом, разъедал плоть не хуже соляной кислоты. Наумов взвыл и, цепляясь за воздух, пополз по почти отвесной песчаной стене, стремясь, во что бы то не стало, выбраться из оврага наверх, уйти от химической атаки груздя. И это ему удалось. Цепляясь за редкие кустики, пучки травы, он добрался до края оврага, перевалил его и, чувствуя себя умирающим от удушья больным, с трудом поднялся с четверенек на ноги.
Перед
– Люди! На помощь!! Помогите!!!
Ворвавшись на деревенскую улицу непрошенной кометой смеси надежды и ужаса и присмотревшись к первым двум домам, свою радость Игорю Александровичу пришлось поумерить. Дома выглядели явно нежилыми, заброшенными. Выбитые окна, открытые двери, съехавшие на бок крыши. Побежав дальше к центру, он, хоть ему очень этого и не хотелось, признал – деревня давно покинута людьми. А с противоположной околицы уже пищало. Игорь Александрович увидел мелькающие среди домов коричневые, белые, красные, оранжевые, оливковые пятна грибных голов. Его преследовали грибы мутанты. Застонав от досады, Наумов кинулся к первому попавшемуся, показавшемуся ему подходящим, дому. Одноэтажная, сложенная из потемневших от времени брёвен изба. Ставни на всех окнах плотно закрыты. Лишь бы дверь осталась открытой. Игорь забежал во двор и кинулся к крыльцу.
Ему навстречу из-под крыльца выскочил подберёзовик-переросток. Игорь Александрович, не снижая скорости, рванул влево, пригнулся и прыгнул. Манёвр удался, гриб остался за спиной. Радоваться было пока рано: ступив на первую ступеньку, он почувствовал, как его лодыжку обвило упругое кольцо пульсирующей холодной бугорчатой материи. Он обернулся: подберёзовик вытянулся и превратив свою ножку в некое подобие щупальца захватил его ногу и старался стащить Игоря Александровича со ступенек. Грибник спешил: сильнее сжав нож в кулаке, он ударил снизу под шляпку, потом ударил ещё несколько раз. Каждым своим ударом ножа он протыкал мягкую податливость плодовой губки гриба и ослабевший подберёзовик, не выдержавший твёрдости острой стали, его отпустил. Из ран, нанесённых Игорем, закапала чёрная слизь. Отскочив на метр, гриб зашипел, а потом засвистел. Поганец созывал своих, недвусмысленно указывая место, где хотел спрятаться человек.
"Только бы дверь оказалась открытой", – думал Наумов, толкая её от себя. Повезло. Игорь забежал в дом, захлопнул за собой дверь и запер её на массивный железный запор (тоже удача). Он оказался в единственной большой комнате избы. С двух сторон были по два окна, от противоположной входу стены на него смотрела, широко открыв дыру удивлённого рта, большая русская печь. В избе было темно: сквозь ставни проникало столько света, сколько позволяло вломившемуся с улицы незваному гостю рассмотреть лишь дымчатые контуры скисших от времени, нехитрых предметов домашнего обихода.
Игорь Александрович подскочил к окну и через щель между ставнями посмотрел наружу. Дом был уже со всех сторон окружён грибами, и они всё ещё продолжали прибывать. Они пищали, шуршали опавшей листвой и подходили всё ближе к деревянным стенам его временного убежища. Изба перестала казаться Игорю Александровичу неприступной – хлипкая преграда отделяла его от армии мутантов. В конце концов издаваемые грибами звуки усилились настолько, что стали походить на безудержный хохот самого леса. А дистанция, меж тем, между ним и ими всё сокращалась и сокращалась.
Словно опасаясь, что грибы могут наброситься на него, фантастическим образом минуя стены, Игорь Александрович отошёл в самый центр комнаты. Его глаза привыкли к полутьме, и он теперь мог в некоторых подробностях рассмотреть внутреннее убранство крестьянского жилища. Но не предметы ежедневного обихода его интересовали в первую очередь. Вокруг царил разгром. Переломанная мебель, зарубки на стенах, глубокие царапины на досках пола и отпечатки. Смазанные коричневые отпечатки ладоней на белой поверхности печи. И Игорь (о боже!) догадался – деревню никто не покидал, её жителей истребили грибы-выродки! И как только он сделал это открытие, доски пола, рядом со стеной, треснули и их щепки брызнули в разные стороны. В образовавшуюся дыру стал с трудом первым протискиваться большой белый гриб. Края отверстия были неровными, состоявшими из острых заноз и зазубрин. Тёмно-коричневая шляпка белого гриба растягивалась, проминалась, но постепенно проходила через рваные края дыры. Занозы и обломки досок, с силой вдавливающиеся в грибную плоть, не оказывали ему никакого вреда, лишь от трения дерева со шляпкой рождался неприятный резиновый скрип, такой, какой бывает, когда по воздушному шарику с силой проводят пальцами.