Подвиг, отлитый в бронзу

Ворошилов Пётр Семёнович

Так бы, наверное, и покатилась жизнь дальше, потекла своим установившимся ручейком. Да все перемешала война. У всех четырех сынов одна оказалась профессия. Андрей сейчас в Восточной Пруссии. Михаил на Севере. Василий где-то от Кюстрина оторвался. Живы пока. Пока...

Быстро идут фронтовые письма. Но ведь и так бывает, что следом за ними идут скорбные официальные извещения.

А хорошо бы действительно всем вместе завалиться к старику. Эх, и...

– Му-утти... Мутти!

И встал солдат. Встал во весь рост, могучий и непобедимый, презревший

смерть ради жизни. Над ним свистят пули. Но это уже наши пулемётчики, не ожидая команды, открыли огонь.

Николай Масалов легко перекинулся через парапет канала.

 

Перед ним лежали женщина, молодая, рослая, даже в смерти своей красивая... Вероятно, она пыталась бежать оттуда, из последнего фашистского логова. Эсэсовцы убили ее, трусливо и подло выстрелив в спину. Теряя силы, она забралась под мост, поясом от платья привязала к себе ребенка и умерла. Белокурая трехлетняя девочка дергала мать за пояс и все звала, звала...

Медленно тянутся минуты. Молчит фронт. Генерал смотрит на часы. Он что-то шепчет. Может быть, торопит солдата, которого только что послал единоборствовать со смертью. Где же ты? Где?

И снова встал над бетонным выступом солдат. А вместе с ним над крышей избитого снарядами и пулями дома встало солнце, большое и ослепительное. Его лучи яростно ударили по тому берегу. И ударили пушки. Артиллерийская подготовка началась.

Это было только совпадение. В назначенный час свершилось то, что должно было свершиться. Но казалось, что весь фронт салютует подвигу русского солдата. А он шел через набережную в полный рост, бережно прижимал к себе маленькую белокурую девочку, шел, четко печатая шаг, как положено идти знаменщику полка, когда он выносит гвардейское знамя.

 

...В Берлине, в Трептов-парке, стоит монумент. Русский солдат в плащ-палатке, небрежно накинутой на крутые плечи, в надежных кирзовых сапогах, в которых пройдены тысячи километров, гордо вскинув чубатую голову, с высоты пьедестала смотрит открыто, внимательно, далеко. В правой руке он держит тяжелый обоюдоострый меч, а левой подхватил маленькую девочку. Девочка доверчиво прильнула к груди солдата. Этого солдата знает весь мир. Потому что подвиг солдата, простого русского парня, стал символом Советской Армии, армии-освободительницы, спасшей человечество от коричневой чумы.

А солдат живет в Тяжине.

Три ранения и две контузии дают о себе знать. После демобилизации пробовал сесть за трактор - не получилось. Отсидит за рулем два часа, и такая боль в голове, что хоть криком кричи. Врачи посоветовали переменить профессию.

Переменить профессию... А если она у него одна? И времени для того, чтобы получить вторую, не было, да и не хотел он второй. Любил эту, и думал, что на всю жизнь с ней породнился.

Много дел перепробовал. И ведь нашел.

Вот здесь, около ребятишек. Николай Иванович Масалов почувствовал, что он снова у настоящей работы.

– Люблю я ребятишек, - смущенно говорит Николай Иванович.
– И они ко мне тянутся. Еще парнем был, а около меня этот ушастый народец

постоянно крутился. С одной стороны, тракторист. Фигура по том временам для деревенских хлопчиков и девчушек довольно привлекательная. Да и как-то все у нас с ними всерьез получалось. Машину ли ремонтировать, рыбу ли ловить - на равных правах, в полную силу.

Ну, и заступником я для них был надежным. Знали, что при мне самый заядлый буян мальца не тронет. Терпеть не могу, когда ребятишки плачут.

Когда в райкоме предложили мне в этот детский садик заглянуть, пошел, прямо скажу, с охотой. А тут еще всякое запустение и неустройство крепко за душу взяло. Так и остался.

Ничего, с ребятишками мы дружим. Нашли общий язык.

Николай Иванович устало пожал плечами и заключил:

– Вот такие, значит, нынешние наши дела.
– И тут же, спохватившись, задумчиво сказал:

– Смотрю я на этих малышей и часто ту девочку вспоминаю. Где она? Не я ей жизнь дал, конечно. А все-таки родная вроде мне. Теперь ведь большая.

Да, годы идут.

Давно отгремели победные залпы. О прошлом теперь напоминают только старые фотографии, которые бережно хранят жена и дочурка, да письма друзей: не забывают однополчане своего друга. И он помнит их.

Надо было выяснить еще один вопрос. И я задал его.

– Как случилось, что об этом подвиге так долго никто не знал?

Николай Иванович на минуту задумался, потом заговорил медленно, рассудительно.

– А я ведь и сам не догадывался, что стою на этом пьедестале. Да и почему я? Тысячи ребятишек спасли в те дни в Берлине наши солдаты. И почти каждый раз приходилось ради маленькой жизни рисковать большой. Вот и рассудите, что к чему.

Да, такая это была война. И еще много лет спустя будем мы узнавать новые и новые имена героев, удивляться силе, мужеству и человеколюбию русского солдата.

А девочку ищут. За это благородное дело взялись берлинские молодежные газеты.

Николай Иванович рассказывает, что он передал ребенка в штаб танкового батальона, который в тот день поддерживал их полк. Еще помнит, что девочка была белокурая.

Вот и все приметы. Немного, конечно. Но хочется все-таки верить, что наступит день, когда у памятника-монумента в Берлине бросится на грудь бывалого воина незнакомая и родная белокурая девушка. И они пойдут вместе по городу, вставшему из руин, столице нового немецкого государства. Им будет что вспомнить. Они найдут что рассказать друг другу.

Николай Иванович Масалов - старший сержант запаса первой категории. Солдат не забывает старую воинскую науку. На всякий случай, пока не угомонились те, за океаном. Да и кое-кто в Западной Германии оказался с короткой памятью. Так что забывать эту самую науку вроде рановато.

Да, будет о чём поговорить берлинской девушке и солдату, которых такая война не сделала врагами, а породнила.

 

Областной музей открывал еще одну экспозицию, в которой рассказывалось о людях Кузбасса, о их подвигах в годы Великой Отечественной войны.