Подвиг во имя любви
Шрифт:
И закричала она, перебивая шум стихии:
– Я иду к тебе, Белегион! Встречай меня, любимый!
И бросилась вниз. И окрасились кровью грани камней. И морская пучина поглотила последнюю из рода Лаэранидов.
Слезы хлынули неудержимым потоком. Они так и не признались друг другу! Они так и не поцеловались! И все-все погибли... Зато как любили... Они ведь встретятся, обязательно
Шмыгнув носом, волоокая Шеанедд отбросила в сторону насквозь промокший платок и нежно погладила уже изрядно потрепанный томик. Ах, какая же бывает на свете любовь, не то что… Взгляд красавицы упал на гору железа, возвышающуюся неподалеку от двери. При виде сваленных в кучу деталей доспехов и оружия, нежная ручка девушки инстинктивно потянулась за любимой сковородкой. Гномы… Только и умеют, что бахвалиться своими железяками и якобы подвигами, от описания которых просто тошнит. А некоторые додумываются даже доказательства своего героизма притащить, от которых кошмары потом снятся. Неотесанные болваны – так можно было охарактеризовать всех без исключения претендентов на ее руку и сердце.
А душа металась и требовала чего-то неведомого и возвышенного. И хотелось куда-то бежать, нет, лететь – высоко-высоко! Главное - подальше от этих пещер с их темными и до отвращения практичными жителями, ничего не смыслящими ни в поэзии, ни просто в умении красиво ухаживать. И совершенно точно неспособными на великую любовь, а разве не достойна такая красавица, как она, самых пылких чувств? Таких, чтобы замирало сердце, а душа пела, глаза наслаждались, и слух радовался. Ну почему ее угораздило родиться гномихой?!
**********************************************
В день середины зимы в городе Халладаре, расположенном у подножия Мглистого кряжа, традиционно проводилась Большая Ярмарка Девяти Народов. Споры о том, какие именно народы входят в оную девятку, длились примерно столько же, сколько проводилась эта самая ярмарка, но согласие ни разу так и не было достигнуто. Однозначно признавались лишь люди, эльфы и гномы, а вот с остальными дело обстояло намного хуже… Дриады и орки, тролли и кентавры, дроу и кобольды, низушки***** и вампиры – представители каких только рас не съезжались в зимний Халладар в преддверии этого дня.
Для страдающего же Тордвара ярмарка означала шанс. У него появлялась возможность приблизиться к волоокой Шеанедд, причем не с каким-то топором, а с дарами, которые, по уверению эльфийского менестреля, обязательно растопят сердце неприступной красавицы.
Готовиться к этому дню влюбленный гном начал заранее. Первым делом он покопался в своих запасах и отобрал нужные камни. Затем посетил ювелира, выбрал эскиз и заказал роскошную золотую диадему. Далее были произведены: забег по лавкам города и модернизация пылящейся в углу секиры. Не обошел стороной Тордвар и магов – у них была приобретена некая изящная вещица, генерирующая иллюзии по вкусу заказчика. А в книжной
Вот тут и началось самое сложное. Тщательно изучив первоисточник, все еще несчастный, но теперь слегка обнадеженный влюбленный приступил к написанию собственной поэмы. Не мудрствуя лукаво, он решил попросту переделать под гномские реалии стих покороче и попроще. Оригинал отбивался всеми силами, но в конечном счете был схвачен, препарирован и подогнан. Результатом вполне можно было доводить остроухих до истерики, но Тордвар остался собой доволен.
И вот настал долгожданный день открытия ярмарки. Гном с раннего утра занял стратегическую высоту рядом с огромным самоваром низушка, торгующего сдобой и чаем, откуда открывался прекрасный обзор на проход, где располагались крытые лотки Синдариэля и его коллег. За время ожидания Тордвар успел внимательно изучить и снять пробу с предлагаемой выпечки, оглядеть товары ближайших лавок и двадцать восемь раз расчесать бороду – от волнения он постоянно нервно ее трепал, а перед дамой сердца хотелось предстать во всем возможном блеске.
Наконец в толпе мелькнула знакомая золотистая макушка, обладательницу которой явно влекло к эльфийским поэзии и прозе. Спешно отбросив недоеденный пирожок, гном быстро направился к своей возлюбленной, надеясь, что та окажется без подружек. Но переходить в наступление Тордвар не спешил, а тихо подождал в сторонке, пока долгожданная Шеанедд закончит осмотр и приобретение новинок. Судя по доносившимся до него обрывкам разговора, закупаемая литература была все больше романтического плана. И вот когда нагруженная, но неимоверно счастливая красавица отошла-таки от последнего прилавка с книгами, настал черед ее терпеливого воздыхателя.
Улучив момент, чтобы вокруг не толпилось уж очень много народа, гном рысцой обогнул группу увлеченно выбиравших ткани дриад и пал на одно колено перед объектом своих мечтаний, не обращая внимания на такую мелочь, как грязный полурастаявший снег.
– О, прекрасная Шеанедд! – После мук стихосложения с написанием пылкой речи у бедного Тордвара особых проблем не возникло. – Глаза твои сияют сапфирами, словно звезды в ночи, твои волосы подобны солнца лучам, что танцуют в снегу на горной вершине, румянец же краше лепестков алых роз, растущих в садах Нимрадилль! – с последними словами гном включил добытую у мага вещицу и вручил ее своей возлюбленной, восхищенно ахнувшей при виде не пойми откуда возникшего огромного букета совершенно фантастических розово-лиловых цветов.
Влюбленный гном же продолжил:
– Эта поделка не стоит и взмаха твоих ресниц, подобных легкокрылым горлицам в лесу Эльмарнн, но позволь провозгласить твоему преданному слуге тебя своей королевой. Пусть я не достоин касаться даже края твоей одежды – я готов целовать следы твоих ног! – И, низко склонившись, Тордвар преподнес уже порядком ошарашенной красавице золотую диадему, усыпанную прекрасно обработанными камнями розового кварца. Украшение лежало на розовой же подушечке, оперативно извлеченной гномом под прикрытием букета.