Подвиги бригадира Жерара. Приключения бригадира Жерара (сборник)
Шрифт:
– Что же делать? – с отчаянием воскликнула юная леди. – Сэр Чарльз, видимо, заблудился, и мне придется коротать ночь одной на дороге.
– Возможно, я смогу помочь, мадам. – Я выбрался из кустов и подошел к карете.
Я никогда не мог оставить попавшую в беду женщину, а эта была к тому же еще и прехорошенькой. Вы не должны забывать, что, несмотря на то, что я уже дослужился до полковника, мне было всего лишь двадцать восемь лет от роду.
О Господи, как она закричала, как вытаращился на меня извозчик! Понимаете, после долгого бега в темноте мой кивер помялся, лицо было заляпано грязью,
– Очень сожалею, что напугал вас, мадам, – сказал я. – Случайно я услышал вас и не смог удержаться, чтобы не предложить свою помощь, – произнес я с поклоном.
Вы знаете, как я умею кланяться, и видели, какой эффект производят мои поклоны на женщин.
– Буду перед вами в неоплатном долгу, сэр, – ответила она. – После того как мы покинули Тависток, путешествие было ужасным. В конце концов мы лишились колеса и остались совершенно беспомощными на ночной дороге. Мой муж, сэр Чарльз, отправился за помощью, но боюсь, что он заблудился в темноте.
Я собирался как можно убедительнее утешить ее, как вдруг увидел лежавший в карете черный дорожный плащ, отделанный серой смушкой. Именно это было мне нужно, чтобы замаскировать мундир. Надо заметить, я почувствовал некоторое смущение, но как бы вы поступили на моем месте? Необходимость не подчиняется законам, а я оказался во вражеской стране.
– Осмелюсь предположить, мадам, что это плащ вашего мужа, – сказал я. – Уверен, что вы простите меня, если я буду вынужден…. – После этих слов я вытянул плащ из кареты через окно.
Выражение, появившееся на ее лице, трудно было передать словами.
– О, как я ошиблась в вас! – воскликнула она. – Вы появились, чтобы ограбить меня, а не помочь. У вас повадки джентльмена, а вы крадете плащ моего мужа.
– Мадам, – сказал я, – вы не станете меня осуждать, когда все узнаете. Я беру этот плащ по крайней необходимости, но если вы скажете мне имя человека, которому посчастливилось стать вашим мужем, я пришлю ему плащ обратно.
Ее лицо немного смягчилось, хотя она и пыталась сохранить суровое выражение.
– Имя моего мужа, – ответила она, – сэр Чарльз Мередит. Он направляется в Дартмурскую тюрьму по важному государственному делу. Прошу вас, сэр, идите своей дорогой и не прикасайтесь ни к чему, что принадлежит моему мужу.
– Единственное, принадлежащее вашему мужу, я страстно желаю, – заявил я.
– Поэтому и вытащили из кареты! – отозвалась она.
– Нет, – возразил я. – Осталось в карете.
Она по-английски искренне рассмеялась.
– Вместо того, чтобы разбрасываться комплиментами, вы бы лучше вернули плащ моего мужа… – начала она.
– Мадам, – ответил я. – Это невозможно. Если вы позволите мне подняться в карету, я объясню, почему так нуждаюсь в плаще.
Лишь небеса знают, на какую авантюру я готов был пуститься, если б в это мгновение вдалеке не раздался возглас, в ответ на который извозчик завопил и замахал
– Простите, мадам, но я вынужден покинуть вас, – сказал я. – Можете быть уверены, что я позабочусь о плаще вашего мужа.
Несмотря на то, что следовало поторапливаться, я нашел минуту, чтобы задержаться и поцеловать прекрасную ручку. Незнакомка отдернула ее с восхитительным притворством, словно была оскорблена моим поступком. Когда фонарь приблизился, извозчик выступил вперед, намереваясь помешать моему бегству. Мне пришлось перекинуть драгоценный плащ через плечо и броситься в спасительную темноту.
Мне предстояло пересечь широкую, поросшую вереском пустошь в оставшиеся до рассвета часы. Я снова помчался навстречу ветру и бежал долго, пока не упал от изнеможения. Отдохнув несколько минут, отдышавшись в густых зарослях вереска, я рванул вперед еще раз, пока мои колени не подогнулись. Я был молодым и сильным, мои мускулы крепки как сталь, а двенадцать лет, проведенные в битвах, лишь укрепили мое тело. Поэтому я смог продолжить свой безумный бег еще три долгих часа. Как вы понимаете, ориентиром мне служил ветер. Я подсчитал, что расстояние между мной и тюрьмой должно было составить не менее двенадцати миль. Вот-вот должен был наступить рассвет. Я припал к земле среди вереска на одном из невысоких холмов, которыми изобиловала местность. Здесь я намеревался спрятаться до наступления темноты. Мне было не привыкать спать на ветру и под дождем. Закутавшись в толстый и теплый плащ, я вскоре погрузился в дремоту.
Однако сон не принес мне покоя. Я ворочался и просыпался. Кошмары мучили меня. Казалось, что все идет не так, как должно. Под конец мне приснилось, что я пытаюсь прорвать непоколебимое каре венгерских гусар во главе одного эскадрона. Лошади падали от усталости. Все было точь-в-точь, как когда-то под Эльхингеном. Я привстал на стременах и закричал: «Vive l’Empereur»! В ответ раздался громкоголосый хор гусар: «Vive l’Empereur»! Я подскочил на месте. Возгласы все еще звучали у меня в ушах. Я протер глаза, размышляя, не сошел ли с ума. Крик луженых глоток моих гусар «Да здравствует император» раздавался снова и снова. Я осторожно выглянул из кустов, которые служили мне укрытием. В ясном утреннем свете я увидел то, что ожидал увидеть меньше всего.
Прямо передо мной возвышался грозный силуэт Дартмурской тюрьмы! Высокие стены нависали над землей на расстоянии всего лишь нескольких ярдов от меня. Пробеги я еще пять минут, я бы ударился головой о стену. Меня настолько поразило увиденное, что я не сразу сообразил, что произошло. Затем все стало ясно. В приступе отчаяния я обхватил голову руками. Ночью ветер переменился. Сначала он дул с севера на юг, а затем с юга на север. Я бежал навстречу ветру, поэтому, промчавшись десять миль в одном направлении, развернулся и проделал путь обратно. Таким образом, под утро я оказался там, где начал свой побег. Бешеная гонка, падения, прыжки в темноте завершились ничем. Все казалось настолько абсурдным, что горе сменилось изумлением. Я свалился на траву и стал хохотать, как безумный. Успокоившись, я закутался в полы плаща и стал размышлять, как поступить дальше.