Подвиги бригадира Жерара. Приключения бригадира Жерара (сборник)
Шрифт:
– Еще миля – и мы у наших постов.
Я осмотрелся по сторонам и увидел, что во время дружеской беседы мы проехали довольно далеко. Драгун на раненой лошади отстал. Его не было видно. Нас окружали каменистые скалы. Кроме меня и Барта, вокруг не было ни единой живой души. Оба мы сидели верхом, оба вооружены. Я спросил себя: должен ли я скакать эту милю, чтобы попасть в лагерь англичан?
Нет, я хочу быть абсолютно искренним с вами, друзья. Вы не подумайте, будто я собрался поступить бесчестно по отношению к человеку, который спас меня от разбойников. Вам следует знать, что высшим долгом является долг офицера перед своими подчиненными. Кроме того, вы должны понять: война является
Он раздумывал над моими словами несколько секунд, выкрикивая при этом те слова, что используют англичане, когда французы говорят: «Mon Dieu».
– Вы решили покинуть меня, не так ли? – спросил он.
– Если вы не убедите меня остаться.
– У меня есть лишь один довод, – сказал Барт. – Только попробуете бежать, и я снесу вам голову.
– Я тоже умею обращаться с саблей, дорогой Барт, – ответил я.
– Что ж, тогда увидим, кто делает это лучше! – воскликнул Барт и обнажил саблю.
Я вытянул из ножен свою, но был решительно настроен не причинять никакого вреда своему спасителю.
– Подумайте, – убеждал я его. – Вы утверждаете, что я ваш пленник, а я с той же уверенностью могу сказать, что вы – мой. Кроме нас, никого нет, и хотя я уверен, что вы великолепно владеете саблей, вам не на что надеяться в схватке с лучшим клинком шести бригад легкой кавалерии.
Вместо ответа Барт попытался ударить меня саблей по голове. Я парировал и отрубил половину его белого плюмажа. Он сделал еще выпад. Я отбил удар и отрубил вторую половину плюмажа.
– Прекращайте свои обезьяньи трюки! – воскликнул он, когда я повернул лошадь.
– Почему же вы пытаетесь убить меня? – спросил я. – Вы же видите, что я не поднял на вас оружие.
– Все это очень мило, – ответил он, – но вы должны последовать за мной в лагерь.
– Я ни за что туда не поеду, – возразил я.
– Ставлю девять к четырем, что поедете, – воскликнул он и замахнулся саблей.
После его слов меня неожиданно осенила идея. Разве мы не можем решить вопрос иным способом, а не боем? Барт поставил меня в ситуацию, при которой я должен был либо ранить его, либо позволить ему ранить меня. Я уклонился от его атаки, хотя на этот раз его сабля просвистела на расстоянии дюйма от моей шеи.
– У меня предложение, – воскликнул я. – Давайте бросим кости. Тот, кто проиграет, станет пленником.
Барт улыбнулся. Ему понравилась моя идея.
– Доставайте кости! – крикнул он.
– У меня нет костей.
– У меня тоже нет, но зато есть карты.
– Пусть будут карты, – согласился я.
– Выбирайте игру.
– Оставляю выбор за вами.
– Тогда экарте – лучшая игра.
Я не мог сдержать улыбку. Не думаю, что во всей Франции нашлось бы три человека, которые могли бы сравниться со мной в игре. Я сказал об этом Барту, когда мы спешились. Он лишь усмехнулся в ответ.
– Меня считали лучшим игроком на моей родине, – ответил он. – Вы заслужите свободу, если сможете побить меня.
Мы стреножили коней и сели по обе стороны большого плоского камня. Барт вытянул из кармана кителя колоду карт. По тому, как он тасовал колоду, я понял,
Клянусь всем святым, то, что было на кону, стоило игры. Барт пожелал добавить сотню золотых, но что такое деньги, когда решалась судьба полковника Этьена Жерара! Я чувствовал, словно все, кто был заинтересован в моей победе: матушка, гусары, Шестой армейский корпус, Ней, Массена и даже император собственной персоной столпились вокруг нас в безлюдной долине и наблюдают за ходом игры. Что за удар они бы испытали, повернись удача ко мне спиной. Но я был уверен, что мое умение играть в карты не уступает умению владеть саблей. За исключением старика Буве, который выиграл подряд семьдесят шесть игр из ста, никто не мог сравниться со мной. Я всегда был лучшим.
Первую игру выиграл я, хотя должен признаться, что у меня были лучшие карты, мой противник не мог рассчитывать на успех. Во второй я играл превосходно, но Барт взял на взятку больше, побил короля и выиграл. О Боже, мы были настолько увлечены игрой, что сбросили головные уборы: он шлем, а я кивер.
– Ставлю свою чалую кобылу против черного жеребца, – предложил он.
– Идет, – согласился я.
– Саблю против сабли.
– Согласен, – ответил я.
– Седло, уздечку, стремена! – воскликнул Барт.
– Ставлю, – закричал я в ответ.
Ему удалось заразить меня азартным духом спорта. Если б это было возможно, то я поставил бы на кон своих гусар против его драгун.
Тогда началась игра не на жизнь, а на смерть. О, как он играл, как играл этот англичанин! Но я, друзья мои, тоже не ударил в грязь лицом. Из пяти очков, которые мне нужно было набрать для выигрыша, я при первой же сдаче взял три. Барт покусывал усы и стучал пальцами по камню, а мне уже казалось, что я снова возглавил колонну своих сорвиголов. При второй сдаче ко мне пришел козырный король, но я потерял две взятки, и счет был четыре моих очка против его двух. Открыв карты при следующей сдаче, я радостно вскрикнул. «Если с такими картами я не выиграю свободу, – подумал я, – значит, я только и заслуживаю, что просидеть всю жизнь в плену». Дайте мне карты, хозяин, я разложу их на столе для вас.
У меня в руках были валет и туз треф, бубновые дама и валет и король червей. Трефы были козырной мастью, и мне необходимо было одно очко, чтобы получить свободу. Барт понял, что наступила решающая минута, и, нервничая, расстегнул китель. Я сбросил на землю доломан. Он пошел десяткой пик. Я взял ее козырным тузом. Одно очко – мое. Чтобы идти к выигрышу, следовало избавиться от козырей, и я пошел валетом. Барт побил его дамой, и мы оказались на равных. Он пошел восьмеркой пик, а мне удалось лишь сбросить даму бубен. Но тут появилась семерка пик, и у меня на голове волосы встали дыбом. У каждого на руках осталось по королю. Он с худшими обыграл меня с моими прекрасными картами и получил преимущество в два очка! Мне хотелось выть из-за этого! Да, в английской армии в 1810-м неплохо играли в экарте, это говорю вам я, бригадир Жерар!
К последней партии мы подошли каждый с четырьмя очками. Следующая игра качнет маятник или в одну, или в другую сторону. Барт ослабил пояс, а я снял саблю с ремня. Он был холоден, этот англичанин. Я пытался следовать его примеру, но струйки пота заливали мне глаза. Сдавать наступила очередь Барта. Должен признаться, друзья, мои руки так дрожали, что я едва мог поднять карты с камня. Но когда я наконец поднял их, на чем остановились мои глаза? Король, король, славный козырный король! Я уже открыл рот, чтобы объявить это, но, бросив взгляд на Барта, не смог вымолвить и слова, слов'a застыли у меня на губах.