Подводная лодка

Проскурин Вадим Геннадьевич

– Ах ты мудак ебучий!

И захерачивает с ноги бывшему другу прямо в зубы, а на ноге тяжеленный ботинок с железным носком, откуда взялся - непонятно, не иначе курвы подкрутил сам для себя незаметно. Захрустела кость, тело хакера обмякло и залегло, Полина выдернула руку из пола, дырка из-под руки на глазах затянулась. Рома засадил бесчувственному хакеру с ноги в почки, хрустнули ребра, и еще раз в печень, там ничего не хрустнуло, а Рому отпустило.

Полина попыталась встать, запуталась в полуспущенных штанах, стала падать, извернулась, упала на кровать. Пострадавшую руку при этом держала на весу и как бы баюкала.

Рома сел рядом.

– Не сломала?
– спросил он.

– Нет, просто больно, - ответила Полина.
– Уже проходит.

– Дай поцелую, - предложил Рома.

– Не надо, уже проходит, - сказала Полина.
– Надо валить отсюда.

– Почему?
– не понял Рома.

– Хакер херов, - пояснила Полина.
– Очухается - озвереет.

– Разве эксплойты не отваливаются, когда сознание теряешь?
– удивился Рома.

– Точно не знаю, - сказала Полина.
– Вроде по-разному. Давай лучше не будем рисковать, пойдем отсюда.

– Куда?
– спросил Рома.

– На биржу труда, блядь, - ответила Полина.
– Давай со мной.

– Давай, - согласился Рома.

Осторожно обнял ее, чтобы с одной стороны, показать интеллекту, что не возражает против смены иллюзии, а с другой, чтобы не потревожить ей больную руку. Вроде удалось.

– Закрой глаза, - приказала Полина.

Рома закрыл глаза и подумал про себя: "Так, интеллект, паркуй мое тело домой". Ответа не получил, но и не ждал его, тут почти все интерфейсы отключены, не факт, что приказ дошел, но скорее все же дошел, чем нет.

– Открывай, - сказала Полина.

Рома открыл глаза.

– Извини, - сказала Полина.
– Вызвала первое, что в голову пришло.

Вокруг них была квартира древних дореволюционных времен, комната три на четыре метра, мебели мало: шкаф, диван, пара табуреток и старомодный кинескопный телевизор на подставке в углу. На полу паркет, как в музее, потолок оштукатурен, как в подземном переходе. За окном унылый пейзаж бедного спального района, как в стандартных фильмах про дореволюционных бандитов.

– Интересные вещи тебе в голову приходят, - сказал Рома.
– Хотя погоди...

– Да, это моя квартира, - сказала Полина.
– Я тут выросла.

– Сколько тебе лет?
– спросил Рома.

– Какая разница, - ответила Полина.

– Девяносто?
– спросил Рома.

– Меньше, - ответила Полина.

– Но ненамного, - сказал Рома.

– Какая разница, - сказала Полина.

– Извини, - сказал Рома.

Наклонился, поцеловал ее в щеку. Примерещилось, что он целует старую макаку, морщинистую и с болезненным запахом, фу, гадость!

Ярко-красная коробочка, приделанная к стене витым шнурком, оглушительно застрекотала.

– Это что, телефон такой?
– спросил Рома.

– Ага, - ответила Полина.

– А как на него отвечают?
– спросил Рома.

– Никак, - сказала Полина.
– Не хочу.

Рома протянул руку, пощупал телефон, подергал, он вдруг сдвинулся, отделился от стены, остался в руке. Стрекотание умолк, из телефона донесся тихий мужской голос. Рома поднес к уху, прислушался.

– ... за херня вообще, - говорил телефон.
– Прикинь, просыпаюсь, а я отпизженный и вроде как под метом, хорошо, автокоррект врубил, а то так и коньки отбросить недолго, гляжу, твоя метка в кэше сертификатов, не помнишь, что

там было? Ты сам в порядке, друг?

– Как его выключить?
– спросил Рома Полину.

Полина протянула руку, дернула за шнурок, ничего не случилось, но Рома ее понял. Дернул сам, шнурок порвался, телефон замолк. Рома швырнул его в угол.

– Зря ты принимаешь наркотики, - сказал Рома.

– Иди на хер, - сказала Полина.

– Нет, в самом деле, - сказал Рома.
– Прикинь, у тебя бы так крышу снесло.

– Не снесло бы, - возразила Полина.
– Он пять доз занюхал в один напас, так нельзя! Был бы герыч - копыта бы отбросил, соображать надо!

– Ты уже со стажем?
– спросил Рома.

– Да разве это стаж, - пожала плечами Полина.
– Надо же чем-то себя занять.

– Учиться давно бросила?
– спросил Рома.

– Давно, - сказала Полина.
– Я бестолковая.

– Да ладно тебе!
– воскликнул Рома.

Хотел поцеловать, но вспомнил, как примерещилась старая макака, и передумал. Мелькнула мысль: а ведь похоже, что между ними все кончено. Можно скорректировать, но стоит ли? В мире полно хороших женщин, что может быть проще, открыл рот, сказал: "Так, интеллект, найди мне бабу". Раньше было сложнее: где найти, как отфильтровать дур и блядей, как не показаться дураком при первой встрече, при второй и так далее, не опозориться в постели, не выглядеть ни беспомощным ботаником, ни отморозком-маньяком, потом быт: кто чистит сортир, кто выносит помойку, деньги, которых вечно не хватает, папы-мамы, жениться-не женится, нет, теперь все куда как проще. "Привет, подруга, я Рома, интеллект говорит, мы друг другу подходим". Если сомневаешься в себе - заказываешь интеллекту аналитику, он дает рекомендации по конкретной девушке, после этого все вообще идет как по маслу. Если совсем сильно обеспокоился - можно попросить пошаговое управление, чтобы интеллект подсказывал каждую реплику, но это для совсем безнадежных лузеров, это как в стратегической игре поставить управление на автомат, сидишь и наблюдаешь, как юниты ходят и стреляют, это очень скучно, если не под наркотой. А под наркотой неизбежно дуреешь и хорошо если тихо-мирно, а если как Данила?

– Я бестолковая, - повторила Полина.
– А ты хороший, талантливый. Мы расстанемся.

Она произнесла последние слова без эмоций и интонаций, просто констатировала непреложный факт. Да, мы расстанемся.

– Ты хорошая, - сказал Рома.
– Я буду по тебе скучать.

– Может, в маски напоследок?
– предложила Полина.
– Самый хороший момент! Психологический контакт установлен, недоразумений не будет, а стесняться уже нечего, все равно расстаемся навсегда.

– Я не люблю маски, - сказал Рома.
– Был неприятный опыт. А ты какие маски любишь?

Он задал последний вопрос, не подумав, просто сорвалось с языка, а когда сорвалось, он подумал: "А я хочу это знать?"

– Я лесбиянка-педофилка, - сообщила Полина.

Рома рассмеялся. Вот какую маску он никогда не рассчитывал примерить - так это маску маленькой девочки! "Ах, тетя Полли, что вы со мной делаете, так нельзя, ах нет, продолжайте, продолжайте..."

– Это не смешно, - сказала Полина.
– Это просто ориентация, одна из многих. Да, необычная, редкая, раньше нас преследовали, считалось, что мы дурно влияем на детскую психику...