Подводная лодка

Проскурин Вадим Геннадьевич

– Что такое?
– спросила она.
– А, Рома, привет! Зачет сдал?

– Привет, мама, - сказал Рома.
– Зачет не сдал, зачета не было.

– А почему?
– спросила мама.
– Перенесли?

– У него не зачет, - сказал папа.
– У него курсовая.

– А какая разница?
– спросила мама.
– Хотя погоди... Курсовая - это письменный зачет, правильно?

– Письменных зачетов больше не бывает, - заявил папа.
– Все вузы перешли на безбумажную технологию, ты что, газет не читаешь?

Рома прошел в свою комнату, захлопнул дверь,

щелкнул замком, плюхнулся на диван. Замок в двери чисто символический, ничего не запирает, просто предупреждает, что ребенок желает побыть один. Ребенок, блядь! Тридцать четыре года, у прабабки в этом возрасте внуки были. Хорошо, что возраст больше не имеет значения. Или плохо? Может, действительно взять и съехать, жилье - не проблема, а быт себе обеспечить тоже не очень трудно. Арендовать бабу-андроида, будет горничная, кухарка и проститутка в одном корпусе, отзывы вроде нормальные, дороговато, но поощрительный приз от интеллекта... Может, прямо сюда его и просрать?

В дверь осторожно постучались. Рома мысленно отключил замок, а вслух крикнул:

– Да-да, незаперто!

Вошла мама, села рядом, протянула руку, приобняла. Рома поежился, она убрала руку.

– Не расстраивайся, - сказала мама.
– В следующий раз подготовишься лучше, будет пятерка. В аспирантуру поступать собираешься?

Рома отрицательно помотал головой.

– А может, поступишь?
– спросила мама.
– Папа у нас доктор, ты должен быть хотя бы кандидат.

– Я никому ничего не должен, - мрачно произнес Рома.

Мама как будто не услышала.

– Я когда была молодая, - продолжила она, - тоже собиралась защититься. Почти все было готово: экзамены сдала, одну статью написала, а знаешь, как трудно было философию сдать? Как нас мурыжили - ого-го!

– Я все помню, - мрачно произнес Рома.
– Много раз рассказывала. Родился я, ты все бросила, принесла свою карьеру мне в жертву.

– Ты был таким слабеньким ребеночком!
– воскликнула мама.
– Я чуть не умерла, когда тебя рожала! Представляешь, лежала в палате, видела себя со стороны, сверху...

Рома хотел ее перебить, сказать, что это стандартная галлюцинация, много раз описывались разные эксперименты, в одной больнице, например, медсестра оклеила верхние торцы шкафов порнухой, а когда кто-то говорил, что его дух летал под потолком отдельно от тела, расспрашивала, на каком торце какая сцена, так никто правильно не ответил. Но не стал Рома ничего говорить, много раз говорил, надоело. А интересно, можно заказать андроидом не горничную-кухарку, а самого себя, точную свою копию? Пусть мама думает, что ее сыночек по-прежнему под крылышком, радуется... И еще бабу-андроида в комплекте заказать, а то как заладит опять, что пора сыночку жениться, что-то она долго сегодня держится, кстати...

– Рома, тебе надо жениться, - сказала мама.
– Я хочу внуков понянчить, сколько можно терпеть? Когда женишься?

В двери нарисовался папа, сказал:

– Сначала пусть институт закончит. Хорошо бы еще и диссертацию защитить, но без ученой степени прожить можно, а без института - нельзя. Образование

должно быть высшим.

– Почему?
– спросил Рома.

– Как почему?
– удивился папа.
– Кем ты собрался работать без образования?

– А куда я устроюсь с образованием?
– парировал Рома.

– Ну я же работаю!
– воскликнул папа.

– Чиновник - не работа, - возразил Рома.
– Чиновник - большая круглая печать в руках интеллекта. Сам так говоришь, когда выпиваешь.

– Кстати!
– сказал папа.
– А давайте сушей с пивом закажем!

Одновременно с этой репликой мама спросила:

– Рома, ты наркотики не употребляешь?

– Нет, - ответил Рома.

– А почему?
– удивился папа.

– Пойду я отсюда, - сказал Рома.

Встал и ушел. То, что он ушел навсегда, папа с мамой поняли только на следующий день, а сам он - и того позже. В институте взял академ, на половину поощрительного приза за курсовую арендовал домик в тайге, в южном полушарии, чтобы времена года были наоборот. Попросил интеллекта подобрать подходящую девчонку, тот подобрал, они поселились на полгода в том домике, то трахались как кролики, то проектировали синтетических бактерий, она ведь тоже оказалась биологом, удивительные бывают совпадения. А что из того академа вышло - совсем другая история.

* * *

– Я себя чувствую говном, - сказал Данила.
– Это от мета такой отходняк?

– Нет, - ответил Кукольник.
– Мет ни при чем, я дал тебе другой стимулятор. От мета ты бы уехал не так быстро, в другую сторону и результат был бы непредсказуем.

– Вот, блин, жопа, - сказал Данила.
– Никогда не привыкну, что ты все продумываешь до подробностей. А с ребятами нехорошо получилось. Может, стоит встретиться, извиниться?

– Не стоит, - сказал Кукольник.
– Роман уехал и велел не беспокоить. А когда вернется, он вряд ли тебя узнает.

– Жалко, - сказал Данила.
– Он хороший парень, жалко было его подставлять. У нас могла быть дружба...

– Не могла, - отрезал Кукольник.
– Либо случилось что случилось, либо тяжелые наркотики до конца, третьей судьбы для него я не видел.

– А теперь видишь?
– спросил Данила.

Теперь даже второй не вижу, - ответил Кукольник.
– У него все в порядке, отринул дурацкие догмы, забил на все, что мешало быть счастливым, уехал в глушь, сидит, творит, ему хорошо.

– Везет ему, - сказал Данила.
– Я не умею творить.

– Можно научиться, - сказал Кукольник.
– Великим ты не станешь никогда, но если скорректировать несколько контуров, да и даже без коррекции...

– Не пойдет, - перебил его Данила.
– Если скорректировать - это буду не я, я никогда не соглашусь корректироваться.

– Как знаешь, - сказал Кукольник.
– Но в умеренных дозах креативность можно развить и без коррекции. До уровня типичного девиантарта поднимешься лет за десять.