Подводная одиссея
Шрифт:
На самом деле расспросы были направлены на то, чтобы выудить любую дополнительную информацию о производстве и испытательной базе корпорации. Пловец старался задавать вопросы по-разному, но смысл их был одинаков: от рыбы к экологии, от экологии к загрязняющим предприятиям, от загрязняющих предприятий на базу корпорации. «А там что? Химическое производство, что ли? Я не хочу сдохнуть в какой-нибудь кислоте», – провоцировал он местных на рассказ о «треугольнике» корпорации. Те начинали говорить в ответ всякое. Порой звучали даже диаметрально противоположные вещи. Одни утверждали, что ничего опасного для здоровья там нет, другие уверяли, что опасности
Все теми же косвенными вопросами Саблин выведал у местных интересные факты, связанные с директором «Хикари». Оказалось, что тот каждый вечер захаживал в близлежащее от гостиницы кафе. Он коротал время за рюмкой саке и разыгрыванием шахматных этюдов, ради чего приносил с собой в кафе портативную доску. Узнав об этом, боевой пловец направился туда. Шахматы были благодатной почвой для нахождения общего языка. Виталия не покидала уверенность, что их обоюдное увлечением шахматами сможет помочь ему раздобыть важную информацию.
Юкио Накагами, как звали директора «Хикари», пришел в кафе приблизительно в то самое время, о котором русский выведал ранее. Он заказал себе легкий ужин и положил на стол шахматную доску. В этот раз он пришел не с портативной, а с обычной доской. Повозившись с наладонником, японец расставил только те шахматы, которые требовались по условиям этюда. Условия выигрыша белых в четыре хода на первый взгляд казались довольно простыми. Однако, чем дальше, тем менее очевидным это становилось. Что-то не сходилось. Не получалось. Хотя сама позиция выглядела вполне знакомой.
Саблин минут тридцать наблюдал за Юкио. Несколько раз проходил мимо его столика, бросая взгляды на шахматную доску. Этюд он сразу узнал, однако о себе как о знатоке шахмат сразу не заявил. Выжидал, когда японец устанет думать над разгадкой этюда. Наконец директор фирмы взялся за одну из фигур и собирался сделать ход. Боевой пловец был тут как тут. Проходя мимо, он небрежно бросил:
– Испанская партия Стейница – Чигорина 1892 года. Ситуация на двадцать шестой ход.
Японец аж дернулся от неожиданности и проводил незнакомца изумленным взглядом. Тот прошел до бара и взял себе еще стакан виски со льдом. Директор фирмы вспомнил названную партию и удачно завершил этюд без вмешательства незнакомого европейца.
– Простите, вы увлекаетесь шахматами? – после недолгих колебаний отважился Юкио на вопрос.
– Некоторые говорят, что увлекаюсь. Некоторые – что увлекаюсь чересчур, – с пьяноватой улыбкой ответил Виталий. – Вот увидел, что вы мучаетесь над этюдом. Не смог удержаться и решил подсказать. Надеюсь, вы на
– Никаких обид! – поспешил заверить японец. – Мне очень приятно встретить здесь человека, разбирающегося в шахматах. Присядьте за мой столик. С вашего позволения, я угощу вас ужином. К дарам моря как относитесь?
– Кальмары, креветки, лобстеры, – без лишнего жеманства ответил Виталий, направляясь к столику. – Ну, и рыба, конечно. Я ведь еще и подводной рыбалкой увлекаюсь. Поэтому к вам и приехал.
Он бегло объяснил японцу цель своего визита. Рассказал, откуда приехал, и представился (естественно, в соответствии с требованиями легендирования): Андрей Вронский.
– Да вы многогранная личность! – воскликнул Накагами. – И шахматы, и рыбалка, и по миру путешествуете. Просто молодец.
– Какой есть, такой есть, – развел руками Боцман, расплываясь в улыбке. – Думаю, все это вы можете себе позволить.
– Позволить могу, но времени только на шахматы хватает, – промолвил японец и обратился к официантке с просьбой принести фирменное блюдо из морепродуктов.
– Наверное, работа мешает, – решил не спрашивать в лоб Виталий. – Я вот тоже раньше работал, и времени на увлечения вообще не было. А потом подумал, что жизнь в суете уйдет, и круто поменял ее. Деньги какие-то успел заработать. По банкам их разбросал. Проценты капают. Я на них и живу. Мне хватает.
– Ох, я вам завидую. – Казалось, что Накагами говорил искренне. – Я свою работу так просто бросить не могу. Все настолько повязано и переплетено с семейными традициями и предрассудками, что с ходу не объяснить даже. У меня небольшая фирма. Специализации как таковой сейчас нет, все больше выполняем разовые заказы по установке и наладке приборов для большой и богатой корпорации. А корпорация занимается оборудованием для подводных работ.
– А-а-а-а, – понимающе протянул Саблин. – Это, наверное, та самая корпорация, у владений которой подводной рыбалкой лучше не заниматься. Мне об этом здесь уже сказали.
– Действительно, там не место для рыбалки, – подтвердил Юкио. – Местность охраняется. У нас на острове многие считают, что бизнес корпорации связан с химическим производством. Но это совсем не так.
– Давайте не будем об этом. Я уже выбрал себе отличные места для рыбалки, – продолжал отводить подозрения боевой пловец.
Как раз подали блюдо из морепродуктов и кувшинчик с саке. Японец поднял тост за знакомство. Русский поддержал. Выпив, они стали есть кальмаров и королевских креветок, приготовленных по особой рецептуре.
– А нет ли у вас в Литве какой-нибудь местной разновидности шахмат? У некоторых народов встречается такое, – внезапно вернулся к шахматам Накагами.
Первая мысль Боцмана была: «Все. Спалил меня». Однако он тут же успокоился: «Да не может он ничего знать про литовские шахматы». С этим к нему в голову пришла сумасшедшая идея. Но она давала шанс выудить из директора «Хикари» гораздо больше информации, чем прежде.
– Есть, – ответил русский. – Хотите сыграть в партию по-литовски?
– О, а там правила несложные? – сразу же уточнил японец. – Я после рюмки саке ничего нового усвоить не могу.
– А старые навыки не теряешь? – перешел на «ты» Саблин.
– Нет. Скорее, наоборот. Лучше получается, – с усмешкой сообщил Накагами.
– А со спиртным ты вообще хорошо ладишь? – продолжал затягивать интригу Виталий.
– В каком смысле? – удивился директор, глядя на кувшинчик с саке.
– Ну, много выпить сможешь? Или только губы намочить?