Подводное течение
Шрифт:
– Как вас могли арестовать в машине возле гаража? Вы же не умеете водить?
– В тот день мы не ждали подвоха. Обе машины Виталия стояли на месте. Анна следила за Машей. Та что-то задумала, но молчала. Анна видела, как вы подсели к Маше в машину на заднее сиденье и спрятались. После того как вы встретились с Виталиком у метро, ей все стало ясно.
Печальный финал. Хотя тогда мне уже показалось, что после проверки алиби сына несчастье предотвращено. А ведь Виталий мог вылечиться. Он по-настоящему влюбился в Машу и сильно изменился за эти два
Когда вы привезли сына в гараж, Анна тут же мне позвонила и сообщила, что ловушка сработала. Я взяла такси и поехала к гаражу. Это я оглушила того парня, фотографа. Он подбирался к «Жигулям», в которых сидела Анна. Потому, когда она ушла, я села на водительское место. Очнувшись, мальчишка увидел уже не ту женщину за рулем, но не понял этого: было слишком темно. Меня он отключил ударом кулака и приковал наручниками к рулю. Очнулась я уже в милиции.
Помолчав, Слепцов сказал:
– Ваша история совсем не похожа на ту, о которой я хотел писать. Вы открыли мне глаза.
– Приоткрыла. Анна может рассказать больше. Но вас должен удивить еще один факт. Как анализ спермы, взятой у маньяка, оказался идентичен той, которую взяли у Маши.
– Милиция смухлевала. Им же нужны доказательства, все остальное – чепуха.
– Нет, Павел Михайлович, милиция не мухлевала. У вас одна кровь с моим сыном. Я родила Виталика от Михаила Слепцова и ни от кого другого родить не могла, так как больше никого не любила. Вы охотились за родным братом. Вы победили и усадили его в психушку на всю оставшуюся жизнь. Но именно здесь он получил свободу и покой. А вы возвращайтесь в свой сумасшедший мир, где живут бешеные звери по принципу: «Человек человеку волк!» Но хуже всего то, что за собой люди не видят грехов. Оксана тому подтверждение. В дневнике она обвиняет всех, кроме себя. И это в порядке вещей. До чего докатился мир. Ну что ж, теперь идите с Богом. Мне в этой жизни уже нечего сказать. И спасибо вам за визит.
Оставаясь под глубоким впечатлением после разговора с Таисией, Слепцов отправился к выходу через огромную территорию больницы, больше похожую на райский сад, если бы еще не решетки на окнах…
Сейчас в голове писателя рождался новый сюжет. Теперь он знал, каким будет продолжение романа.
В определенные часы Виталия Белецкого вызывали в процедурный кабинет, делать уколы. Никаких психотропных средств – обычные витамины для улучшения общего состояния.
Виталий зашел в кабинет и закрыл за собой дверь. Сегодня появилась новая медсестра. Эта ему понравилась. Миленькая, а главное – формы хорошие. Она ему улыбнулась и кивнула на кушетку:
– Ложитесь и приспустите брюки.
Он этого не сделал, а подошел к ней и достал из кармана упаковку фирменных черных чулок.
– Не хотите примерить?
–
– А если я настаиваю?
– Вы сумасшедший?
– Конечно.
– Послушайте, хватит валять дурака. Я на работе.
– Которая хорошо оплачивается и которую легко потерять. Вам будут доплачивать. За каждый сеанс… я хотел сказать укол.
– Я замужем.
– Ну и что? Вашего мужа сюда не пустят, а меня отсюда не выпустят. Сплетен не будет. Здесь их некому слушать.
Девушка взяла чулки и покрутила упаковку.
– К ним нужен пояс и туфли.
Из другого кармана Белецкий достал пояс в такой же упаковке.
– Туфельки купите сами. Деньги вам на них дадут. Моя мама очень богата. Так мы договорились?
Девушка усмехнулась:
– А почему бы нет?
– Тогда начнем прямо сейчас. Сюда никто не зайдет.
Медсестра уже улыбалась:
– А почему бы нет?
Обе упаковки были тут же распечатаны.
Кто-то окликнул писателя. Он обернулся и увидел на аллее профессора Листермана.
– Вы немного заблудились, Павел Михайлович. Позвольте я провожу вас до выхода. Нам в другую сторону. Прогулка нам не помешает.
– Я попал в райский сад?
– Что-то в этом роде.
Они неторопливо двинулись по аллее в противоположном направлении.
– Как прошла ваша встреча с Таисией Андреевной?
– Очень плодотворно. Одно открытие за другим. Я увидел новую картину событий. Тороплюсь в Малаховку, хочу получить очередную порцию впечатлений.
– Я думаю, Павел Михайлович, что после беседы со мной вы поменяете свое мнение. А в Малаховку вам ехать незачем. Там никого нет, кроме садовника, который редко видит своих хозяев. А дом принадлежит Марии Аркадьевне Мезенцевой.
Слепцов невольно остановился:
– Возможно, я чего-то не понимаю, но вы меня сбили с толку. Вы ничего не путаете?
– Путаницы тут никакой нет. В основе всех событий лежит интрига, которую придумала Маша Мезенцева. В этой области ей нет равных. Снимаю шляпу, как говаривали раньше. Маша очень ценит талантливых людей и всячески потакает им, используя их творчество себе на пользу. Но прежде чем обратиться к вам, она оценила талант Таисии, прочитав ее дневник. Он и вас не оставил равнодушным, не так ли?
– Нет. Вы путаете. Дневник принадлежит перу Оксаны Кустиновой.
Профессор взял под руку Слепцова и повел его дальше:
– Оксана – выдуманный персонаж. Роман-дневник о женщине-демоне написан рукой талантливой сумасшедшей Таисии Белецкой. Она как бы играла две роли: свою и Оксаны. Типичное раздвоение личности. Так удобно находить себе оправдание, Если обвиняешь одного, второй при этом невиновен. А по сути, речь идет об одном человеке, о его черной и белой сторонах. Чем сильнее у человека вывихнуты мозги, тем круче его творчество! Не совсем медицинская терминология, но определение точное.
– Но мать Анны и есть Оксана Кустинова.