Подземелье ведьм
Шрифт:
Октин Хаш остановился.
– Почему они остались там? – спросил он.
– Здесь тесно, – ответил Конрад.
– Ночь холодна, и мои воины голодны. Кто их накормит?
– Этого еще не хватало! – вырвалось у Конрада.
– Он прав. Мы нарушаем закон степи, – сказал Жан.
– Скажите им, что пищу вынесут на поляну. Там свободно. Пускай они подождут немного. Пища скоро будет готова.
Когда Жан перевел, Октин Хаш, подумав несколько секунд, кивнул и приказал воинам ждать и не беспокоиться.
– Пускай откроют консервы, – сказал Конрад, зная, что
Он первым пошел к дому, ворча:
– Разорение, сущее разорение.
– Хорошо, что свита невелика, – сказал Андрей.
Они вошли в комнату. Октин Хаш сразу увидел два кресла. Он смотрел, как Конрад прошел к одному из них.
Октин Хаш отлично владел собой, Андрей отдавал ему должное. Ведь дикарь никогда не был внутри станции. Белые стены, белый пол, яркий свет, мебель – все это должно было его смутить. Спутники вождя были куда более взволнованы. Они уселись на корточки у входа, не смея ступить в глубь комнаты.
Конрад уселся в кресле, показав гостю на второе. Тот остался стоять. Они же не сидят на стульях, вспомнил Андрей.
Вдруг быстрым обезьяньим движением Октин Хаш подпрыгнул и опустился в кресло, поджав ноги. Его спутники громкими возгласами встретили это достижение.
– Мы рады, – произнес Конрад, стараясь не улыбнуться, – что великий сосед пожаловал к нам с миром.
– Я тоже люблю мир, – ответил вождь. Глаза у него были черные, мышиные, острые. – Все, кто послушен мне, будут есть много мяса…
– Хо! Хо! – поддержали вождя его спутники.
– Октин Хаш предлагает вам отдать ему этот дом и все вещи. За это вы всегда будете сыты и довольны. Он знает, что у вас много мужчин и мало женщин. Он даст вам хороших женщин.
– Жан, передай нашему гостю, – сказал Конрад, – что мы не будем жить здесь долго. Мы не хотим власти над другими стаями. Мы хотим покоя. Нам нужно, чтобы воины Октина Хаша не нападали на наших людей.
– Он обвиняет тебя во лжи, – перевел Жан. – Он говорит, что мы взяли в рабство стаю Белого волка, которая убежала от Октина Хаша.
– Они не рабы нам, – сказал Конрад. – Они пришли по доброй воле.
– А ты дашь мне дочь их вождя по имени Биллегури. Мой благосклонный взгляд упал на нее.
– А она согласна?
– Ты спрашиваешь желания маленькой женщины?
– Так у нас принято.
Когда Жан перевел слова Конрада, степняки, сидевшие кучкой у дверей, возмущенно заворчали.
Октин Хаш улыбнулся – рот тонкой полоской протянулся до ушей.
– Белые волки трусливо убежали от меня. Они не достойны твоей заботы, брат.
Конрад обернулся к Андрею. Он был в тупике.
– Как его убедить?
– Стой на своем, – сказал Андрей. – Он же тебя испытывает. Как только отступишь в чем-то, он сразу сделает шаг вперед.
Октин Хаш смотрел на Андрея.
– Он просит меня перевести ваши слова, – сказал Жан Андрею.
– Переведите, ничего страшного.
Жан перевел.
Октин Хаш по-лягушачьи растянул губы, пожевал ими задумчиво.
– На моем совете, – сказал он, – младшие
Андрей не успел ответить, потому что в зал заглянул Теймур и спросил, как давать пищу воинам. Удобно ли в пластиковых контейнерах? И как будут обедать вожди? Накрывать в столовой?
– Что он говорит? – Октин Хаш был насторожен и подозрителен.
Жан объяснил, что проблема в том, как кормить его воинов.
– Пища готова. – Октин Хаш спросил это по-хозяйски уверенно. – Тогда я пошлю моего колдуна с вашими людьми, которые понесут пищу. Он должен очистить ее, потому что ваши люди могли ее испортить.
– Еще чего не хватало! – Конрад был искренне возмущен. – Зачем мы будем портить пищу? Мы же сами ее едим.
– Мы не знаем мыслей нашего уважаемого брата, – ответил Октин Хаш. – Может быть, смерть моих воинов доставит ему радость.
Конрад растерянно поглядел на Андрея.
Андрей понимал его. Конрад был уверен, что встреча с Октином Хашем должна быть своего рода научным развлечением. Кладом для этнографов и антропологов. Непосредственная беседа со степным завоевателем – скрытые камеры трудятся, чтобы не упустить ни мгновения. Подарки заготовлены, угощение для вождя стынет в столовой. Пораженный могуществом людей, Октин Хаш смиренно обещает более не нападать на полевые группы, не безобразничать, и в степи наступает блаженный мир. А Октин Хаш, оказывается, настолько первобытен, что на него не действуют элегантные интерьеры станции и могущество Конрада, который умеет зажигать солнце над головой. И вообще он не хочет преклоняться перед Конрадом. Он видит в Конраде степного вождя, столь же коварного и мелкого, как сам Октин Хаш. И вместо того, чтобы выслушивать разумные предложения Конрада, он сам чего-то требует.
Не найдя поддержки у Андрея, Конрад сказал Акселю:
– Голубчик, пускай этот колдун-кастрат идет. И пробует что хочет. А ты, Жан, скажи нашему гостю, что мы сейчас перейдем в столовую, где будет приготовлен скромный ужин.
– Я не буду говорить – скромный, – возразил Жан. – Так не принято говорить.
– Ну, скажи – королевский, сказочный, удивительный!
Жан сказал.
Андрей смотрел на тонкие руки Октина Хаша, которые плетьми высовывались из-под тигровой накидки. Руки были густо татуированы. Левую обвивал синий змей, хвост которого скрывался под тигровой накидкой, а голова лежала на тыльной стороне ладони. Другая рука была украшена узорами, среди которых угадывались зубастые рыбы.
– Мы недовольны, – услышал он голос Жана, который снова переводил. – Вы не отдали нам стаю Белого волка, вы не хотите мира. Значит, будет война. Мы сами отберем у тебя твоих рабов, а ты с веревкой на шее будешь идти за моей повозкой.
Говоря так, Октин Хаш не двинулся с места. Пока Жан переводил, он заинтересовался креслом, поковырял ногтем обшивку, затем принялся задумчиво чесать большой палец на ноге, став похожим на умную обезьяну.
– Мы не хотим войны, – сказал Конрад. – Мы могучие люди. Мы сильнее всех твоих армий, и ты об этом знаешь.