Подземелье
Шрифт:
От такого постоянного махания руки просто отваливались. А главное — Зур”дах понял, что поддерживать кровь в руках долго тяжело. Силы расходовались очень быстро. Слишком быстро.
Под конец он просто сидел, прислонившись к стене и вяло отмахивался от тьмы, тяжело дыша. На большее сил не хватало.
Значит, вот как ей можно противостоять…
Из Зур”даха ушел страх. Теперь, зная что тьме можно противостоять, он перестал ее бояться.
Его измененные руки могли разрывать тьму.
Глава 88
Дах-надсмотрщик какое-то время сидел
Дах прислушался: справа и слева из ям раздавались крики и иногда стоны, - нормальное дело. Под конец все наказуемые затихнут и будут в страхе трястись, каждую секунду ожидая очередной волны тьмы и уже не в силах кричать. Голос хрипнет очень быстро. А между волнами тьмы промежутки будут становиться все больше и больше, и под конец она и вовсе отступит.
Задача тьмы — высосать все силы, а не убить. Измучить, наполнить страхом, — а не убить. Истязать, — а не убить.
Дах плохо представлял как именно это работает. Наказание придумали дроу. Для них самих тьма не была наказанием — для них она была ценным и важным ресурсом. Ямы Айгура в этом смысле были уникальным местом: не так много было мест, где тьма из глубин находила себе выход наружу.
Любой из Родов хотел бы заполучить это место, но Шестилапые урвали его себе и отдали своему Изгнаннику, который устроил тут Ямы и занимался дрессировкой тварей и бойцов для Арен и Бойцовских Ям.
Мысли Даха вернулись к новому мальчишке. Тот оказался чрезвычайно силен: раздавить руки закаленного Поглощениями Турхуса четырнадцати лет — для этого требовалась неимоверная сила рук, и она у него была.
Интересно, какой у мальчишки круг, если Турхус со своим пятым оказался просто раздавленным? Конечно, возможно он просто не был готов и не ожидал такой силы от сопляка, но мальчишка в состоянии ярости пробудил кровь. И тут, надо сказать, даже Даха проняло до дрожи от всплеска крови мальчишки, хоть он был и взрослым гоблином и сам умел управлять своей кровью, и не раз сталкивался с серьезными противниками.
Ответ был один — более чистая кровь, чем у остальных. Турхус оцепенел всего на пару мгновений, скорее от растерянности, потом он сделал все правильно — активировал свою кровь и сопротивлялся воздействию чужой. Правда, проиграл в телесной силе.
Дах тихо выдохнул.
Ничего, — решил он, — надо будет всех новеньких завтра проверить. Жаль, сегодня не успел. Этот старый дроу-алхимик принимает в определенное время, а детей доставили Даху слишком поздно, чтобы проводить проверку.
Просто удивительно, — подумал Дах, - пятеро детей, из которых четверо — измененные. А они ведь Дикие, выловленные где-то в тоннелях Подземелья. И как у Диких получается обращать своих детей так удачно? Ведь уже не первых Диких к ним притаскивали.
Тут Айгур, Хозяин, при попытке улучшить мальцов теряет их десятками, пока наконец не получится потенциальный боец, а там…там будто клепают Измененных пачками.
Впрочем, мысли Даха вернулись к собственным проблемам, —
Он ошибся. Когда он увидел происходящее, то на пару мгновений застыл, не в силах поверить. Семилетка поставил на колени четырнадцатилетнего бойца…
Дах покачал головой. Такого он просто не ожидал.
Что ж, кое-что в этом было и хорошее, — мальчишка будет хорошим бойцом. Очень хорошим. А если проверка старого алхимика покажет высокий круг, то может и лучшим.
Удивляло сейчас Даха совсем другое: в яме было тихо. Он сидел в пяти шагах, а оттуда не доносилось ни звука. Это было странно. В первый раз в Яме наказуемый всегда скулил, кричал, просил вытащить его, вопил что задыхается и так продолжалось пока у него были силы. Потом, от раза к разу, крики и вопли смолкали. Кричать сил не оставалось.
А тут же… — ничего. Тишина, будто внизу ничего не происходит.
Ему даже захотелось подползти на край ямы и заглянуть внутрь. Проверить, не помер ли малец там вдруг? Ведь тьма коварна и непредсказуема. Кто знает, что может случится? Может у мальца дыхалка слабая?
****
Зур”дах выдержал все наплывы тьмы ни разу не вскрикнув, хоть это было и непросто. Зато когда он понял, что может защищаться, что руки его способны воздействовать на тьму — он успокоился. Кричать было незачем. Путы тьмы он разрывал руками. Более того, по прошествии нескольких часов дышать стало даже легче, чем в самом начале. Будто тело постепенно привыкало к такой густой тьме. Он настолько свыкся с тьмой, и с таким удовольствием рвал ее на части, что когда рядом грохнулась металлическая цепь, — он вздрогнул от неожиданности.
Цепь значила одно, — наказание окончено.
Зур”дах уцепился за нее и полез наверх. И только оказавшись снаружи он осознал, насколько же тяжело было дышать внизу. Да что там дышать, — тьма перестала давить на тело и он просто лег на пол. Сил не было. Там, внизу, он даже не представлял что так устал, что борьба с тьмой его так сильно вымотала.
Он поднял глаза и встретился с пристальным взглядом надсмотрщика.
Тот как-то особенно внимательно его осматривал, с некоторым удивлением.
— Надеюсь, ты запомнишь эту ночь и больше не будешь нарушать правил. Вряд ли ты захочешь повторно испытать подобное “удовольствие”.
Зур”дах кивнул, хотя теперь тьма очень даже его заинтересовала.
— Ладно, поднимайся.
Надсмотрщик взял за руку шатающегося гоблиненка и они пошли прочь от разлома и Ям Тьмы.
За прошедшую ночь гоблиненок ни разу не вспомнил об ошейнике, но сейчас тот напомнил о себе противным зудом.
— Знаешь, малец, — сказал надсмотрщик, — А ты неплохо держался как для того, кто первый раз оказался в яме. Там обычно даже взрослые кричат, а ты выдержал все.