Подземелье
Шрифт:
Дроу, который вызывал их на бой, отдал все бумаги с результатами боев, а Варгус продиктовал имена каждого ребенка и их Владельца, Айгура.
В итоге они с листом плотной бумаги и тем же старичком-дроу прошли внутрь, в “кузницу меток”. Как понял Зур”дах, сопровождающий их дроу должен был следить за тем, чтобы нужные метки были нанесены на нужного гоблиненка и чтобы никто не вздумал хитрить.
Внутри стоял неимоверный жар, запах раскаленного металла, кожи, и просто вони. Чем-то это место напоминало то, где наносили
В ряд на каменной подставке лежали штыри-клейма с символами на конце. Вот черепа, причем разных размеров, вот перекрещенные клинки, вот сломанные.
— Не каждые смертельные бои оцениваются одинаково. Чем крупнее череп — тем сильнее был твой противник. Условно их делят на пять, — решил объяснить Старший Наставник, пока они ждали дроу, который должен был поставить метки.
— А у меня какой череп? — просил Зур”дах.
— У тебя второй. — палец черного гоблина указал на клеймо.
Немного. Всего лишь второй по размеру. — понял Зур”дах.
— Ну, кто тут у нас? — вышел из-за перегородки одноглазый дроу, у которого отсутствовала половина зубов. Гоблиненок впервые видел такого уродливого дроу. Обычно они были…хищно красивы. Этот же…был словно насмешкой над ними.
— Начнем с этого. — толкнул одного из мальчишек Варгус.
Сначала метки поставили тем, кто прошел обычные бои.
Зур”дах заметил, что каждая заготовка кроме того, что раскаленная, еще и горит странным голубым пламенем, а в момент прижигания кожи “кузнец” окутывает ее концентрированной тьмой. Так символ получался черным до невозможности.
И наверное, — подумал Зур”дах, — Такую метку вывести невозможно.
Раздавалось раз за разом шипение горящей кожи, вскрики детей и запах…неприятный запах. Миг, - и очередной символ черепа или меча появлялся на внутренней части предплечья.
Пришла и очередь Зур”даха.
— Так… — дроу в перчатках взял разгоряченное клеймо, — Измененная рука, не люблю такие…пробить ее будет сложновато, но возможно. Будет больно, гоблинский выродок. Приготовься. Можешь кричать. Мне крики даже нравятся.
Дроу ухмыльнулся остатками зубов и хохотнул.
Он какой-то ненормальный! — понял Зур”дах, глядя в его единственный безумный глаз, который вращался вправо и влево. Дроу крепко зафиксировал руку Зур”даха и гоблиненок понял, что вырваться из этой хватки не сможет.
— Что ему? — спросил он старого дроу сопровождающего.
— Два черепа, первого и второго размера, и две обычных победы.
— Ща сделаем.
Через мгновение боль пронзила руку Зур”даха. Давно уже его измененная кожа не ощущала ТАКОЙ боли, будто своим клеймом и сгустком Тьмы дроу прожигал ее до самой кости. Скорее всего, так оно и было.
— Не волнуйся, крепость кожи не потеряется, но шрам останется, — хмыкнул тот, ставя очередную метку. Ставил ровно. В ряд.
Зур”дах
Маэль в тоже время хвастливо показывал тем из детей, кто прошел обычные бои свои метки-черепа.
— Красивые, да? А у вас таких нет.
— Раньше, прошлым поколениям, ставили просто линию — шрам за успешный бой. За поражения не ставили. — вдруг сказал Старший Наставник, будто вспоминая какое-то давнее время.
Он с какой-то ностальгией и странным выражением лица наблюдал за процессом нанесения меток.
Странно, но Зур”дах так и не увидел на руках Наставник ни одной метки. Но об этом ни разу не спросил.
Нанесение меток закончились обычно быстро. За три-четыре минуты с Зур”дахом было закончено. И он лишь сжимал зубы, чтобы не кричать от боли. Боль от того, что одноглазый-дроу пронзал измененную кожу была в десятки раз сильнее обычной. Жгло так, будто там оставался горящий уголек, который кто-то забыл вынуть.
— Это нормально малец, мутировавшая кожа очень сильно болит, — сказал вдруг Варгус, — Надо потерпеть. Можешь покричать.
Зур”дах терпел и уходил не в состоянии выдавить из себя ни слова. Потому что если б он открыл рот, то закричал бы непременно. У остальных лица кривились от боли, но видимо невыносимой она не была.
Вернулись к повозке они быстро. Вот только теперь их было на одного меньше.
Турхуса действительно продали, как и сказал Старший Наставник. Почему-то на мгновение Зур”даху стало грустно. Ведь и его могут вот так продать в один момент и он ничего не сможет сделать. Собственно, когда его поймали, его точно так же продали Айгуру. Как вещь.
Поэтому к и так подавленному состоянию от первого убийства и странного видения - переживания, добавилась ещё и продажа Турхуса. Впрочем. Не только на него она так угнетающе подействовала.
Варгус завершал какие -то свои последние дела, а повозка с детьми тем временем перекочевала на окраину этой странной пещеры. Там дожидались своей очереди на выезд в тоннели и другие повозки. Несколько часов пришлось ждать. И всё это время дети хвастались друг другу своими соперниками и в который раз рассказывали о боях.
Зур”дах молчал. Ему было не то что бы неприятно говорить об этом, - просто не хотелось. Он уже относительно спокойно воспринимал произошедшее. Те слова Маэля действительно помогли, потому что были правдой. Таков мир Ям: либо ты убиваешь — либо тебя убивают.
Маэль, как обычно, тоже хвастался, и, как обычно, преувеличивал всё то, что случилось.
Их повозку всё это время толкали другие рабы-нелюди и задевали другие повозки и телеги. Тут сновали вперед-назад тысячи существ: кто-то заглядывал внутрь, смотрел и оценивал детей, кто-то просто проходил мимо. Некоторых, особо настырных, черный гоблин прогонял плеткой.