Подземелье
Шрифт:
Вжух!
В один из дней златка просто энергично взмыла вверх, тут же взобравшись на летающий сгусток ядер глаз.
— Очнулась, наконец. – буркнул Драмар, довольный пробуждением питомицы.
Он ждал изменений в насекомом, но проявились они совсем в неожиданном ключе. Златка обрела способность ментально воздействовать на своих врагов, вернее, на мелких насекомых. Это было похоже на способности злобоглаза. Гоблин увидел, как защищая его корзину от посягательств других насекомых, она в прямом смысле ударной волной просто оглушила их, от чего они попадали на пол.
— Ничего себе… –
Значит, она каким-то образом впитала в себя способность из ядер злобоглаза?
Вот только если в случае с златкой способности передались, то Драмар сомневался, что сожри н эти ядра он – с ним случится тоже самое.
Скорее всего просто сдохну. – подумал он.
Насекомые ведь в принципе были восприимчивее и устойчивее к любой другой Крови. Они жрали всё и вся, и кто выживал – тот выживал. А вот у гоблинов риск отторжения при использовании подобных ядер был…абсолютным. В случае гоблина, такого же сильного как Драмар, его бы просто вырвало остатками ядра, но слабого…слабого бы это убило. В любом случае, подобные ядра никакой пользы принести не могли, поэтому даже мысли закинуть в рот ядро злобоглаза у старика не возникало.
Но на этом способности его питомицы не заканчивались. Во время одного из привалов, златка слетела с ядер глаз и села неподалеку от старика, начав поднимать в воздух один камешек за другим. Пока они были небольшие, чуть больше песчинок, но и ее способности должны расти с ростом ядра.
— А ты становишься всё полезнее и полезнее, – заметил Драмар.
Златка, тем временем, продолжала исследовать новые открывшиеся способности и границы собственных сил. Нападала то на большое насекомое, то на чуть поменьше. И, естественно, на тварей покрупнее ее волны работали слабо. В таких случая она просто сбегала под защиту старика, понимая что тварь ей не по силам. Других тварей она пыталась провоцировать тем, что бросала в них камешки, а потом оглушала волной.
Училась комбинировать навыки.
А если она станет действительно большой, размером с голову, – насколько сильно вырастут эти ее способности? Сравняется ли по силе она с крупным злобоглазом? – задумался Драмар.
Он представил здоровенную златку, которая может так же, как и тот глаз воздействовать на существ – стало жутковато. Вот только глаз не мог покинуть стену, из которой торчал тот странный серебристый нарост, а насекомое могло еще и передвигаться.
А может те кристаллы и давали им такую силу? А в ядрах остались только ее отголоски?
В любом случае было несомненно то, что златка обрела способность воздействовать на камни и других мелких насекомых силой мысли.
Как же мало я знаю о ядрах и вообще о существах Подземелья…
Раньше ему казалось, что он повидал всех тварей, разобрался в сотнях видов насекомых, а тут…он увидел нечто совершенно новое и количество встреченных им незнакомых тварей лишь увеличивалось.
Кроме того, ему попалось до десятка тоннелей, ведущих вниз. Спуски на более низкий ярус. И в один из них Драмар из любопытства решил всё же ступить. Всего два шага вниз – и его придавило будто каменной плитой. Он рухнул и начал бешено крутить Кровь,
Обратно он уже полз по полу. Подняться внутри тоннеля он так и не смог.
Едва оказался за пределами тоннеля, то сразу же зарекся спускаться в них. То, что есть и более тяжелые ярусы, с еще большим давлением, стало почему-то неожиданностью для него.
Возле входа парила златка и смотрела на него, как будто бы осуждающим взглядом.
— Сам знаю, – выдохнул старик, – Глупость сделал…думал, уже сильнее стал…
Глава 139
Ярус троглодитов
Охота продолжалась.
В корзинке лежало больше тридцати ядер, а рядом парила Златка, размером уже в две ладони.
Последние три месяца прошли очень интенсивно и напряженно. Драмар уже привык ни на секунду не отпускать свою Кровь, постоянно обращать ее, даже не думая об этом. Напряжение яруса не ощущалось: бег, прыжки, даже взбирание по стенам давались легко. Это не могло не радовать. Легче давалась и троглодитская походка. Ее старик продолжал тренировать, неслышно подбираясь к жертвам.
Чувство Крови, с помощью которого он видел и находил златок, тоже развивалось. Теперь он понял, что видя златку не нужно акцентировать свое пристальное внимание на ней – иначе она начинает чувствовать это. Достаточно просто “увидеть” направление крови и уже идти туда, а дальше ориентироваться на нюх и на новое ощущение вибраций.
Мелких златкой он и вовсе находил без проблем. Насекомые были еще неопытными, и прятаться так глубоко и далеко как старшие собратья еще не умели. Впрочем, не обладай Драмар чутьем, он бы и этих, мелких златок, не почувствовал. С крупными особями, ожидаемо, приходилось повозиться и погоняться за ними – но это даже нравилось старику, который чувствовал теперь себя ожившим.
Встречались ему и злобоглазы. Более того, теперь Драмар их намеренно искал. Златка медленно, но верное жрала добытые ядра, и старик хотел скормить ей еще больше ядер злобоглаз. Выдерживать натиск этих тварей ему удавалось с каждым разом всё легче, а ментальные волны, бьющие по мозгам, уже не ощущались. Будто его сознание покрылось плотной коркой, которая защищала от слабых ударов и снижала мощь сильных.
Произошла еще одна неожиданная вещь. Златка, чем больше поглощала ядра злобогла - тем разумнее становилась. И делала она это как-то странно, отщипывая от ядра крошечные кусочки. Параллельно с этим, она с удовольствием пожирала обычные ядра просто как еду, которые Драмар добывал из мало мальски крупных тварей.
Вскоре насекомое научилось понимать…команды. Замереть, взлететь, спрятаться, сесть на плечо. Гоблин, хорошо знакомый с насекомыми, лишь удивлялся подобному пониманию. Пока это были простейшие команды, но Драмар предполагал, что это не предел ее развития. Он даже дал ей имя.
— Кая…будешь Каей…
В голове тут всплыла маленькая девочка, которую они потеряли во время пути к старому селению. Самая маленькая из детей. Драмар запомнил ее навсегда, хоть часто путал детей из племени. Но назвал ее старик так для того, чтобы точно никогда не забыть это имя. Своей памяти он больше доверять не мог.