Подземелье
Шрифт:
— Здорово, Егор, как по батюшке, не знаю, — приветствовал его Сергей, имея к пьяненькому свой интерес.
— Здрас-сте, гражданин начальник, — признал его Матюхин. — Зачем по батюшке?
Меня милиция все больше по матушке величает.
— Ты, говорят, до отсидки охотником был?
— А как же, был. Но устал потом конкретно. Чичаза больше по истопному делу.
— Это уж где кому лучше. Я что хотел тебя спросить, Егор батькович. Ты ночью что-то про карты, про геодезистов рассуждал. Опровергал, вроде как, медведя.
Шутковать
Тет-а-тет, без протокола.
Болтовне Матюхина про козни геодезистов, Сергей, конечно, не поверил. Но уж коль столкнулись нос к носу, почему бы не прощупать да не забыть со спокойным сердцем? Кроме того, промелькнуло ведь в разговоре Онуфриева со следователем какое-то сомнение по части медведя. Так что бы это значило?
— Да я дуру гнал, начальник, — без обиняков сообщил кочегар. — Костька, опер, сопля соплей, а туда же. Забурел шибко. А ты уши развесил?
— Ну, как же! Надеялся с твоей подачи орден заработать. Да за медведя кто же орден даст? А? Как думаешь?
— Кому ж еще быть, кроме медведя…
Но как-то так сказал это Матюхин, будто удочку забросил.
— Сам же говорил, что зверь сейчас сытый, возле поселка ему делать нечего.
— И то правда.
— Так ты же охотник, должен в таких вещах понимать.
Матюхин топтался на месте, косил по сторонам, вроде цену себе набивал. Наконец, произнес негромко и почти трезво:
— Мишка, натурально, напакостил. Но есть тут одна притча.
— Да ты, Егор, кота за хвост не тяни. Бешеный он, что ли, или какой? Не дай Бог, еще кого-нибудь угробит.
Но Егор все мямлил да переминался с ноги на ногу.
— Ну, ладно, бывай, — сказал Сергей и, повернувшись, зашагал прочь.
— Эй, начальник, — окликнул его Матюхин. Сергей обернулся, подождал, пока кочегар подойдет.
— Тут, начальник, видишь, какое дело. С нашими-то мусорами я и разговаривать не хочу. Быки они. Зажрались, а мозги куриные. Только гонора до хрена, как у того Костьки. Логинов ничего мужик, но и он меня слушать не станет. А ты человек новый и с виду, вроде, не поганый. Не знаю, пригодится тебе или нет, но вот слушай. Я ночью-то на месте с фонариком покрутился. Оно, конечно, на медведя похоже. А со зверем всяко бывает. Вроде и не должен, а вот порвал человека. У него своя идея, кто его поймет. Но я следы посмотрел. Нет от передних лап следов. Всё пролазил — нету. Даже когда уходил, так на задних и попер. Чудно.
Медведь, бывает, надыбки встает. Но это так, по случаю. А тут вроде стоймя пришел, стоймя и отчалил. Да и раны я смотрел у покойника. Вроде не человечьих рук дело, но и медведь не так грызет — видал, доводилось.
Егор помолчал.
— Но, знаешь, что главное? Зверь, он откуда должен явиться? Из лесу. А этот не оттуда пришел.
— А откуда же? — Сергей смотрел на кочегара с недоумением.
Матюхин еще помедлил, а потом выпалил:
— Из поселка, вот откуда!
Оперуполномоченный
— Точно тебе говорю. Из поселка. Я следы хорошо смотрел. На колее еще его лапы были, ну, где уазик стоял. Я аж до гравия пробежался. На гравии не видно. Ты уж, как хочешь, а следы из поселка ведут.
— А чего ж сразу промолчал?
— Да я не молчал. Я Костьку в сторонку отозвал, только начал, а он мне буев навтыкал. Вытрезвлять, говорит, тебя надо.
— А сейчас, если на место сходим, покажешь? Может, еще кого знающего прихватим?
— Чичаза — без пользы. Ночью дождяра, видал, какой лупил? Нет там уже ничего.
Одна вода стоит.
— Ох, Егор, — покачал Сергей головой, — мастер ты лапшу по ушам развешивать.
— Не веришь, начальник, — прими за сказку, — обиделся Матюхин. — Ладно, бывай здоров.
— Подожди, — остановил его оперуполномоченный. — Ты про охотников слыхал сегодня?
— Это как они в тайгу идти забздели? Слыхал, а как же.
— Ну, и что скажешь?
— А что сказать? Темные люди, некультурные.
— Но раньше-то они медведей не пугались. Или не попадались такие?
— Всякие попадались. Но я так думаю. Они лес знают — не нам чета. Если хипеж подняли, значит здорово их допекло. Неладно что-то, значит.
— Так, — сказал Сергей. — По-твоему выходит, тут и вправду нечистая сила завелась? Ты, Егор, смеешься, что ли?
— Я про нечистую силу ничего не говорил, это — извините. Что видел, то — пожалуйста. Мое дело маленькое. Но, уж если на то пошло, вон, мужики рассказывают, попалась им в тайге изюбриха отелившаяся. И не убегает. Они подошли, отогнали матку, а телок в траве лежит. Когда посмотрели — у него копыт нет. Ноги на концах, как палки, круглые и розовой шкурой обтянуты, видно как кровь бьется. Гадко им сделалось, добили телка. Так-то.
— Это ты к чему?
Но кочегар уже заковылял вдоль улицы …Когда Сергей вернулся в кабинет, там вместе с Логиновым сидел оперуполномоченный, со слов которого Репин узнал, что промысловики-аборигены по-прежнему в отказе. Собрались, правда, егеря своими силами отстрелять зверя, но вторая часть проблемы — выезд на участки — так и не решена, и некто Отолон, черт бы его драл, способствует такому положению.
— Ладно, — махнул рукой Николай, — в конце концов, это дело не наше. Пусть сами разбираются. — И отпустил подчиненного.
Сергей рассказал о встрече с Матюхиным.
— Он тебе наговорит, — усмехнулся Николай. Но помолчав, добавил: — Да уж, некстати этот дождь.
— Думаешь, есть все-таки что-то в его болтовне?
— Есть, нет, а глянуть бы надо. Будет ходить, языком трепать, людей баламутить.
А насчет безногого телка — было дело, слышал. Собрались тут огороды садить, участки в тайге раскорчевали, удобрения завезли, да бросили. Они года три уже там под открытым небом валяются. Изюбри часто приходят, лижут, как на солонцы.